— Не разойдутся, — уверил водитель. — Я знаю. Они сейчас героями себя чувствуют, но и боятся. Их друг к дружке тянет. Могут зайти в ресторан, конечно, или к кому-нибудь, чтоб выпить. Им сейчас трудно расстаться. Да и деньги надо истратить…
— Пожалуй, — согласился Добромыслов.
Каждые пять минут «Переменный» вызывал Добромыслова. Тот докладывал, что все без изменений. Они все кружили и кружили. Мелькали иногда мимо парни в светлых плащах. Добромыслов внутренне напрягался, но это были совсем другие люди, хорошие, веселые, с девушками, празднующие субботний вечер. Они шли в полутьме под черными деревьями и улыбались друг другу.
Машина развернулась, светом фар выхватывая из темноты огромные стволы замерзших деревьев, застывшую чашу кустов, угол дома с блеснувшим окном, пустую скамейку у забора.
— Вот они, — сказал водитель, — похоже, что они.
С противоположной стороны улицу переходили трое. Они шли неторопливо, двое в плащах и один в кожаной куртке и шляпе. Их было трое на пустынной улице, и когда они проходили под фонарем, их фигуры четко рисовались на фоне кустов.
— Я иду. Если это они, я поправлю фуражку, вот так, — сказал Добромыслов, показывая. — А вы сообщите «Тринадцатому» и дежурному.
— Хорошо, — сказал водитель, прижимая машину к тротуару. Машина остановилась.
Добромыслов вышел, оставив дверцу открытой. Водителю была хорошо видна коренастая фигура Добромыслова в длинной шинели, затянутой ремнем. Вот он поправил фуражку.
— «Переменный», я «Седьмой», — тотчас сказал в микрофон водитель. — Они обнаружены.
— Понял вас, где вы находитесь?
Водитель назвал улицу и стал вызывать «Тринадцатого», но тот сказал, что все слышал и едет.
Добромыслов требовал у парней документы, когда водитель включил бортовую фару. Ослепительный свет залил их, светлые плащи парней и погоны Добромыслова, казалось, загорелись. Водитель выскочил из кабины и побежал через кусты. Парни беспомощно заморгали, их лица скривились от света, они хлопали себя по карманам и молчали. Добромыслов стоял спиной к дереву. Вдали показались огни мчащейся машины. Проскочив перекресток, она резко затормозила. Два человека в милицейской форме вышли из нее.
— Мы хотели пошутить, — сказал один из парней. У него было узкое длинное лицо и большие глаза. — Мы просто хотели пошутить, а она отдала часы. Тогда мы сказали, чтобы и шарф. И она отдала шарф. Мы не хотели. Мы просто решили пошутить… Вот эти часы. Целые. И цепочка. Гоша, дай шарф! И шарф. Вот он. Пошутить — и все. А она отдала часы. Часы и шарф. И мы взяли…
— А деньги? — спросил Добромыслов. — Где деньги?