Так, где-то тут был довольно симпатичный блондинчик…
Эх, Лиска, главное — вовремя унести свой хвост.
Блондин с тонким бледным лицом терзал струны какой-то забавной гитарки. Подняв темные глаза, он окинул меня любопытным взглядом:
— О, хвиса! Не желаешь подпеть усталому воину и барду?
— У меня ни голоса, ни слуха, — скорбно развела я руками.
— Как это? Я думал, у хвис должен быть отличный слух.
— Так я и не глухая. Вон у тебя инструмент расстроенный, это я слышу. Но вот петь меня лучше не заставлять. Пожалей уж товарищей, они тоже устали. Ты лучше сам спой, а я послушаю.
Светловолосый Лизин хмыкнул и затянул легкую песенку с нехитрым мотивчиком. В груди как-то сразу потеплело. Потом он заиграл что-то веселое, и я не смогла усидеть на месте. Сегодня я буду петь и танцевать, как будто никто не слышит и никто не видит. После двух дней безумного напряжения я подобна бутылке шампанского, которую мало того, что нагрели, так еще и потрясли. И вот теперь кисловато-сладкие брызги летят в разные стороны, падая сверкающими капельками на окружающих.
В какой-то момент я ухватила за руку Нела и потащила танцевать с собой.
— Я не умею! — завопил он, впрочем, не очень сопротивляясь.
— Ну а кто тут умеет, — подмигнула я.
— Эй, парень, не теряйся! Тебя такая девушка танцевать тянет, а ты сопротивляешься! — крикнул кто-то со стороны.
Нейллин покраснел и сжал мою руку в своей.
Правильно, мальчик. Почему-то сейчас я уверена — он знает ту общую тайну, соединяющую нас. Голубые глаза сверкают, отражая пламя костров и свет ночных светил.
Окружающие видят в чужом мальчишке знакомые черты. А ты боишься выдать себя, боишься, что они поймут. Я не знаю, зачем ты прикидываешься глупым недорослем, зачем скрываешься от него. Но сегодня мне хочется тебе помочь. Так что танцуй со мной. И, закрыв глаза, забудь о мире, забудь обо всех. Лишь музыка и чужой голос, переплетающийся с мелодией. Лишь ритм и ночь.
И рыжий лисий хвост…
Глава 4
САМЫЙ ИСКРЕННИЙ СМЕХ — ЗЛОРАДНЫЙ
Докопался до истины? Попробуй теперь выбраться из ямы…
Налоговый инспектор
— Ну, наконец-то!
Я с любопытством подняла взгляд, осматривая женщину, которую обнимал Нелли.
Действительно очень красивая, как он и говорил. Высокая, статная дама лет эдак тридцати — даже не поверишь, что у нее такой взрослый сын. Черные волосы забраны в строгую прическу, на щеках играет румянец, а кожа такая, какой в нашем мире и не увидишь, — гладкая, тонкая, розоватая. Представляю, как прелестна она была в юности, если сейчас так ослепительно хороша.
— О, у нас гости! — наконец заметила она нас с Яроком.