Но теперь очкарик делает очень большую ошибку. Он не уходит из бара. Первое правило афериста: никогда не позволяй жертве понять, что ее надули. А второе правило звучит так: если ты нарушил первое правило, немедленно уноси ноги. Но паренек потягивает себе пивко и смотрит бейсбол. Затем он наконец встает и просит счет. Вальяжно облокотившись о барную стойку, очкарик медленно отсчитывает деньги. Боже, он безнадежен. По счету надо расплачиваться еще до того, как приступишь к делу. Всегда нужно иметь возможность быстро смыться.
Я вижу, как у громилы шевелятся извилины в голове. Он точно бандит, а бандиты чуют обман лучше, чем обычные люди. Здесь дают о себе знать годы преступной жизни: если бы он провел последние тридцать лет, занимаясь балетом, то смог бы оценить удачно выполненный пируэт.
Тем временем паренек продолжает смотреть телевизор. Теперь он стоит за барным стулом и зевает, безразличный ко всему. Но его вернут на землю. Причем скоро.
— Подожди-ка, — говорит громила, усиленно моргая. У него мрачный вид человека, которому очень жарко, хотя в баре холодно, как в морозилке. И продолжает: — Что-то здесь не так.
Очкарик отводит взгляд от телевизора, осознавая свою ошибку. Пойди он домой сразу, смог бы посмотреть самые интересные моменты игры в записи, оставаясь при этом обладателем десяти долларов и приятной внешности. Теперь судьба и того, и другого неясна.
— Шутить со мной вздумал? — говорит громила, вставая со стула. Он буквально в полуметре от очкарика.
Паренек понимает, что из-за жалких десяти баксов его сейчас побьют. И это в лучшем случае. Поэтому он изображает удивление:
— Простите?
Это правильный ход. Три золотых правила афериста — все отрицать, еще раз все отрицать и снова все отрицать.
Громила уже подошел вплотную к пареньку. Тот, наверное, чувствует запах креветок в чесночном соусе, которыми ужинал громила.
— Я заплатил полтинник, а получил всего сорок баксов. Думаешь, ты тут самый умный?
Паренек бледнеет от страха. История для друзей получается не такой уж забавной. Да и шансы на рассказ за бокалом шардоне в баре тают на глазах — все ближе перспектива оказаться на больничной койке под капельницей.
— Погоди, послушай…
Слишком поздно. Громила наносит ему хук справа прямо в челюсть. Паренек невольно раскидывает руки и ударяется о барную стойку. Он выгибает спину, повиснув на стойке, как забытая официантом тряпка. Громила хватает бедного паренька одной рукой за горло и сильно его сжимает. Очки бедолаги едва держатся на одной дужке, а глаза вылезают из орбит.
— Ах ты, поганец, — хрипит громила. — Поиграться со мной вздумал? Не на того напал, дружок.