Чарлз-стрит, 44 (Стил) - страница 129

Франческа так волновалась за адвоката Криса, что пропустила мимо ушей его первые слова. Этот человек выглядел скорее профессионально, чем бесстрастно, был сух, сдержан, особенно по сравнению с темпераментной адвокатшей Ким, любительницей театральных эффектов, рассчитанных на то, чтобы выбить из слушателей слезу. По просьбе Криса адвокат нанял частного детектива, и теперь представил суду собранную информацию, о которой прежде никто не слышал. В начале своей речи адвокат Криса объяснил, что Крис вовсе не намерен отбирать Йена у матери и прятать его, и что он будет только рад посещениям под судебным надзором, если мать Йена согласится на них. И вправду, незачем разлучать ребенка с матерью. Единственное желание отца — обеспечить Йену безопасность и создать для него комфортные условия. Но ввиду предыстории Ким, ввиду того, что ситуацию она оценивает с трудом, Крис считает, что все решения, касающиеся Йена, должен принимать он сам. Потому и добивается исключительного права опеки. Речь идет о решениях, касающихся школы, посещений врачей, регулярных осмотров дантиста — всех вопросов, начиная с религиозного воспитания и заканчивая выбором брекетов. Слушая, Франческа находила позицию Криса разумной. Всеми вопросами воспитания Йена все равно занимался Крис. Исключительное право опеки для него означало лишь то, что Ким потеряет право голоса. При этом она по-прежнему будет видеться с сыном, даже регулярно, если ее состояние не внушит надзору опасений, но не сможет решать, в какую школу будет ходить Йен, не станет больше подвергать его риску, особенно если все свидания с ним будут проходить под надзором.

Совершенно бесстрастно адвокат продолжал объяснять, что Крис вовсе не стремится лишить бывшую жену права посещений — при условии, что все дальнейшие встречи Ким с ребенком будут проходить под надзором назначенного судом лица. Его цель — добиться исключительной опеки над сыном. И адвокат перешел к чтению отчета частного детектива. Это был список вопиющих поступков, эпизодов, действий, ошибок, оплошностей, опасных событий, шокирующих примеров безответственности и даже преступной халатности, подобного которому Франческа еще никогда не слышала. От Криса она кое-что знала, но теперь поняла, что ее сведения — капля в море по сравнению с остальным.

Кимберли Харли подвергала сына опасности сотни раз, во всевозможных ситуациях. А Крис годами пытался хоть как-нибудь защитить Йена. Суд всегда принимал во внимание то, что Ким — мать, но теперь собранные вместе доказательства ее пренебрежения своими материнскими обязанностями ошеломляли. Все перечисленное адвокатом Криса суд слышал впервые, кое-чего не знал даже сам Крис. По словам свидетелей, которые подписались под своими показаниями, Ким нередко оставляла Йена в обществе других наркоманов, бросала его в придорожных кафе и в ресторанах, откуда мальчика привозили домой чужие люди, забывала, что он с ней, и оставляла на обочинах, просто забывала о его существовании, особенно когда он был еще мал. Однажды она забыла, что положила совсем маленького Йена на крышу своей машины, и уже трогалась с места, когда подоспевший Крис успел подхватить ребенка. По милости матери Йен побывал в подпольных наркопритонах, какое-то время лежал рядом с мертвецом, его не кормили по нескольку дней, не раз у него на глазах пытались совершить самоубийство, на него направляли заряженное оружие с намерением убить сначала его. В тот раз Йена спас еще один наркоман, вовремя выхвативший у Ким оружие. Адвокат сообщил суду, сколько раз Йену приходилось звонить в службу 911, спасая мать от передозировки. Список продолжался, ему не было конца. Бесстрастный тон адвоката уже не имел значения, как и то, что он не пользовался эмоциональными кнопками, на которые так усердно нажимала его коллега. Так было даже лучше. Его бесстрастность оказалась гораздо эффективнее. В его речи были лишь голые, но непреклонные факты — целые страницы фактов, полицейские протоколы, подписанные свидетелями показания. Франческа бросила взгляд на отца Ким: казалось, он с трудом удерживается, чтобы не придушить адвоката Криса за то, что тот сообщил суду всю правду о его драгоценной дочери. Отрицать эти ошеломляющие свидетельства было невозможно. Слушая их и зная Йена, Франческа думала, что тюремное заключение — еще слишком щадящий приговор для Ким. Как Йен выжил, неизвестно, но теперь Франческу ничуть не удивляла романофобия Криса. Разве он мог кому-нибудь довериться после супружеской жизни с женщиной, постоянно подвергавшей опасности жизнь их единственного сына, даже когда он был еще совсем крохой? Франческа слушала, и у нее на глаза наворачивались слезы. Ужасный список наконец закончился, адвокат Криса подошел к столу судьи и вручил ему копию, а затем молча сел, переглянувшись с Крисом. Судья вызвал обоих адвокатов в камеру. Франческа шепотом спросила у Криса, известно ли судье, что в настоящее время Ким предъявлено обвинение в убийстве, и Крис кивнул. Он сидел как каменный, стараясь не вспоминать произошедшие при нем случаи, когда жизнь Йена оказывалась под угрозой по вине Ким. Эта женщина представляла опасность для общества, Крис давно считал, что ее место в тюрьме.