Подступив к Москве, полчища самозванца разбили стан в селе Тушине. Никто не знал, кем является новый Лжедмитрий и откуда он появился. Поскольку самозванец довольно долго пребывал в Тушине, в окружении Василия Шуйского его прозвали Тушинским вором.
Война с Тушинским вором осложнялась для Василия Шуйского тем, что к самозванцу перебежали все те дворяне и бояре из захудалых родов, которые получили земли и привилегии еще от Григория Отрепьева, который таким способом вербовал себе сторонников в Москве и ближней округе. Придя к власти, Василий Шуйский отнял чины и земельные пожалования у всех бывших приверженцев Отрепьева, тем самым оттолкнув их от себя.
Прознав об успехах нового самозванца, на Русь потянулись из Европы авантюристы всех мастей и польская шляхта, жадная до денег. Гетман Сапега и пан Лисовский, набрав наемников на свои средства, пришли под знамена Тушинского вора, хотя оба хозяйничали на русской земле по своему усмотрению. Делая вид, что они приводят к присяге «царевичу Дмитрию» население сел и городов, Сапега и Лисовский на самом деле занимались обычным грабежом.
Не желая обострять отношения с королем Сигизмундом, Василий Шуйский отпустил на свободу всех поляков из свиты Отрепьева, которые почти два года просидели в заточении по разным городам. В числе этих польских вельмож оказался и воевода Юрий Мнишек. Однако пронырливый Юрий Мнишек, обретя свободу, отправился вместе с дочерью Мариной не в Польшу, а к новому самозванцу в Тушино. Там Марина Мнишек прилюдно разыграла сцену любящей жены, обретшей чудом спасшегося супруга. Новый самозванец величал себя «государем всея Руси», а Марина величалась «царицей московской». При Лжедмитрии находилась Боярская дума, куда входили бояре и дворяне, получившие от него привилегии и земли. Хотя истинной властью в окружении Лжедмитрия пользовались польские гетманы и командиры наемников.
Когда у Лжедмитрия дошло до ссоры с некоторыми из польских воевод, он вместе с Мариной и свитой перебрался из Тушина в Калугу. Этот раскол ослабил войско самозванца, ибо поляки, кроме гетмана Сапеги, отвернулись от него, видя, что «царевич Дмитрий» не имеет ни казны, ни возможностей, чтобы содержать наемные войска. Утвердившийся в Калуге Лжедмитрий теперь опирался в основном на казаков, беглых холопов и тех дворян, которые некогда служили еще Григорию Отрепьеву.
* * *
Несмотря на то что дела у Лжедмитрия шли все хуже и хуже, он тем не менее продолжал рассылать повсюду свои «прелестные письма» с верными ему людьми. Эти письма назывались так от слова «прельщать», то есть сговаривать, соблазнять. Добрались сторонники самозванца и до Зарайска. Сначала они шныряли в толпе на торжище, заговаривая то с купцами, то с их слугами, то с покупателями и праздными зеваками. Это были люди грамотные и с хорошо подвешенным языком, ибо им приходилось не только читать вслух прокламации «царевича Дмитрия», но и убеждать слушателей из разных сословий поддержать «законного» царя.