– Ты! Почему она не вернулась вместе с тобой и Шивой? И что это вы тут вдвоем затеяли?
– Мы ведь собираемся стать докторами, сама знаешь, мама, – закричала Генет на амхарском. В глазах у нее стояли слезы. – Я показывала ему, как осматривать женщину.
Потрясенное лицо Розины произвело на Генет такое впечатление, что она бросила на пол портфель и журналы, схватилась обеими руками за живот и, шатаясь от смеха, двинулась к своему логову. Мы провожали ее взглядами. Потом Розина опять повернулась ко мне, стараясь напустить на себя грозный вид, как бывало, когда мы с Шивой озорничали. Но у нее плохо получилось. Еще бы. Со своим ростом в шесть футов один дюйм я был куда выше своей нянюшки.
– Что скажешь в свое оправдание, Мэрион?
Я понурился, сделал два шаркающих шажка к Розине.
– Хочу сказать… – И я подхватил ее на руки и закружил в воздухе, а она принялась колотить меня по плечам. – Хочу сказать, что очень рад тебя видеть. И намерен жениться на твоей дочери.
– ПОСТАВЬ МЕНЯ! ПОСТАВЬ МЕНЯ НА ПОЛ! Оказавшись на ногах, она попыталась меня схватить, но я отпрыгнул.
– Ты рехнулся, вот что! – Розина оправляла блузку, подтягивала юбку, изо всех сил стараясь не улыбаться. – Дети, в вас вселились злые духи! – Она подняла с пола журналы и портфель и отправилась вслед за Генет, выкрикивая, чтобы слышали и дочка, и я: – Ну погодите! Возьму палку и дурь-то выбью!
– Розина, как ты можешь говорить в таком тоне с будущим зятем? – крикнул я ей вслед.
Она замахнулась на меня. Я увернулся.
– Чокнутые!
И она выкатилась за дверь, бормоча что-то себе под нос.
Обернувшись, я увидел Шиву. Он стоял за окном и смотрел сквозь стекло на меня. Листва на эвкалиптах сухо шуршала под напором ветра, казалось, идет гроза. Но на небе не было ни облачка. Лицо у Шивы горело. Глаза наши встретились, и я понял, что он смеется, – наверное, не только все видел, но и слышал. Меня восхитила его поза: рука в кармане, колени вместе, тело опирается всей своей тяжестью на одну ногу – брат был элегантен, даже когда стоял неподвижно, это роднило его с Генет. Улыбался он редко, но сейчас верхняя губа прятала хитрую усмешку. Я усмехнулся в ответ, радостный, довольный собой. Брат может читать мои мысли. Брат любит меня, любит Генет, а я люблю их обоих. Розина права, Миссия пропитана безумием, но только сумасшедшему может прийти в голову мысль покинуть ее.
Глава восемнадцатая. Время жать
Безумие явило себя в тот же вечер, причем в самое неподходящее время. В этом году я заканчивал школу, и мне позарез было нужно получить хорошие отметки. Мотивация у меня была простая – величественная, цвета слоновой кости, клиника, вознесшаяся над Черчилль-роуд напротив почтамта и Lycee Frangais. Там будут обучаться студенты нового медицинского института, преподавателей для которого наберут на краткосрочной основе при содействии Британского Совета, Swiss Aid и USAID из числа известных иностранных врачей, только что вышедших на пенсию.