Неафіцыйна аб афіцыйных (Томкович) - страница 52

Естественно, взрослую...

— Вот к ней и перейдем. 

— Отец, как и многие наши предки, был врачом. Звали его Ян. Молодость моя отмечена тем, что кто-то из нашей семьи постоянно был в тюрьме. Сидели все (кроме меня) близкие родственники. Повторюсь: я был единственным человеком с фамилией Карас, который постоянно находился на свободе. Зато меня перед выпускными экзаменами исключили из школы, блокировали любые попытки устроиться на работу. Фактически, выкинули на улицу. Если бы не добрые люди, которые помогли устроиться столяром, я бы, скорее всего, жил под мостом.

Объяснение было такое. Я искал работу. Знакомый работал каменщиком и мостил улицы. Он-то и хотел взять меня к себе, но партийные начальники говорили, что если я буду работать на улице, то это очень оскорбит рабочий класс.

На самом деле все было абсолютно не так. Мне повезло познакомиться с настоящими трудягами. Они ничего общего не имели с идеологическими клише, что насаждались коммунистическим режимом в те времена.

— А родственники за что сидели?

— За политику. Это моя большая гордость.

Старшего брата, как и отца, звали Яном. Ему сейчас 74 года. До сих пор работает, имеет свой бизнес. А раньше он был инженером.

Я родился 30-го июля 1942-го года.

Но вернемся к юности. Именно рабочие помогли мне сдать выпускные экзамены. Работая на заводе, я предпринял еще одну попытку получить школьный аттестат, но это мне опять не дали сделать. О том, что произошло, я рассказал тем, кто работал со с мной. Они пошли к директору и услышали ответ: рабочий класс этого не хочет. На что было твердо сказано: мы — рабочий класс, и очень хотим, чтобы он сдал экзамены. Так я получил свидетельство о среднем образовании, где были настоящие оценки, а не «белый билет».

После этого два года служил в мотопехоте.

Поначалу были большие проблемы, но у меня был актерский талант к декламации. Выигрывал все конкурсы. Естественно, это прославляло моих начальников, и они уже не были ко мне столь придирчивы.

Когда служба уже подходила к концу, один из них позвал меня к себе и спросил: знаю, что ты хочешь учиться в университете? И услышав мой положительный ответ, заверил, что это обеспечит.

Помня о своем горьком опыте, я ему не поверил. Выбрал университет, где в те годы никто не хотел учиться, то есть сельскохозяйственный. Поступать он поехал вместе со мной. Я сдал все экзамены, но там сказали, что меня по политическим мотивам брать отказываются. Он пошел к руководству и ударил кулаком по столу: я довоенный коммунист, сражался с фашистами, потому приказываю вам этого человека взять. Наверное, такие эмоции свою роль сыграли и меня зачислили в студенты.