Германия начала войну против Бельгии и вторглась в Люксембург, столь маленький, что для официального объявления войны княжеству у Вильгельма не нашлось чернил. После этого Британия, не считавшая возможным допустить победоносное шествие кайзера по Западной Европе, также вмешалась, послав войска во Францию. Австро-Венгрия объявила войну России. Мелким, но неприятным ударом в спину стало присоединение Болгарии к Австро-Германскому союзу: болгарский король считал свою страну обиженной результатом Балканской войны.
По России разнесся бабий плач и стон: кормильцев отрывали от семей и посылали на войну. В дворянских семьях проводы офицеров происходили чинно, но не менее драматично.
– Петр! Опять уезжаешь… Третья война за семь лет, Господи! – по прекрасному лицу Ее Императорского Величества фрейлины Ольги Михайловны скатилась едкая слеза.
Генерал-майор Петр Николаевич Врангель, отряженный на Юго-Западный фронт в распоряжение Брусилова, обнял жену.
– Сама же говоришь – в третий. Вернулся же. И в четвертый пуля-дура минует, бог даст.
Ольга промолчала. Как женщина образованная, пусть от военной политики далекая, она понимала слишком многое. Те войны шли слишком далеко – в Китае, Корее, Сербии. Конечно, и там люди гибли, но редко. Из близких знакомых – разве что Виктор Бетлинг, весельчак, напоминавший друзей Врангеля по конногвардейской молодости. А теперь России воевать с двумя крупнейшими империями, с каждой из которых большая общая сухопутная граница. Одно дело – международное влияние на Дальнем Востоке или на Балканах, совсем другое, когда бьются за защиту своей земли. К гадалке не ходи, вдовий крик придет на Русь и накроет ее, как набатный звон.
Барон, освободившись из женских объятий, бессмысленно сильных, будто она всерьез собралась удержать его от поездки на войну, подхватил на руки семилетнюю дочь Елену, чмокнул в лоб Наташеньку, дремавшую на руках у няньки, и сурово взял за руку наследника, трехлетнего сына.
– Ну что, Петр Петрович, остаешься дома за старшего мужчину. Маму слушай, за сестрами присматривай.
Сынище, в детскую голову которого помещалось совсем еще не много мыслей, понял главное – папа уезжает надолго, и это плохо. Он важно пожал руку отцу, потом всхлипнул, прижался к нему и разревелся.
– Возвращайся скорее, папа!
Цари, императоры и президенты обожают играть в солдатиков. Они предпочитают забывать, что каждый из рядовых, унтеров, мичманов, штабс-капитанов, генералов – не деревянная игрушка вроде Пиннокио, а живой человек, целый мир под форменной фуражкой или бескозыркой. Главы государств отправляют их на убой, не испытывая душевных мук. И военные идут, потому как некому, кроме них, исправить глупые ошибки царей и защитить страну, на которую колоннами и шеренгами маршируют такие же солдаты с другой стороны, посланные своими бессовестными и честолюбивыми правителями.