- Если очень хочешь.
- Хочу, - быстро ответил он.
Майя открыла ему дверь сама, но была очень бледна и, впустив его, сразу легла на диван, укрывшись пледом.
- Я очень виноват, Майя... - горячо начал Володька.
- Не надо, - тихо сказала она, устало махнув рукой. - Не надо...
О чем говорить дальше, Володька не знал. Он пришел просить прощения, каяться, но она этого не желала слушать.
- Володя, смени воду в грелке, - она вынула из-под пледа грелку и подала ему. - Холодную надо.
- Я сейчас, - обрадовался он и бросился на кухню. - Вот, холодная-прехолодная.
- Спасибо... Может, ты и чайник на плитку поставишь? - слабо улыбнулась она.
- Конечно. Что еще надо? - Он был рад заняться каким-то делом. - Может, за хлебом сходить? Я мигом.
- Все есть, Володя. Заваришь чай, и будем завтракать. - Она вдруг поморщилась.
- Болит? - участливо спросил он, ощутив опять укол вины.
- Немного... Хорошо, что врач знакомая, бюллетень дала. Отлежусь три дня. Лишь бы осложнений не было.
- А могут быть? - встревоженно спросил он.
- Не знаю... Я же в первый раз...
Затем они стали пить чай. Володька подал чашку и тарелку с хлебом и колбасой Майе в постель. Ей, видимо, были приятны его ухаживания, хотя делал он все довольно неумело, нескладно.
- Это ты здесь сделала? - спросил он с трудом.
- Нет... Еле до дома доплелась. Мать, наверно, догадалась, но ничего не спросила. У нас с ней такие отношения - каждый сам по себе. Как и с Олегом, кстати, - грустно добавила она.
- Ты его не любишь?
- Глупенький... Если бы любила, ничего бы у нас с тобой не было. Неужели не понимаешь?
- Тогда, Майя... тогда... - Володька запнулся.
- Что тогда? Ты делаешь мне предложение? Так я поняла?
- Так! - отрубил Володька решительно.
- Чтобы искупить свою вину? - Она улыбнулась.
- Не только... - Он хотел продолжать, но она остановила его:
- Не говори больше ничего. Не надо, - и легонько потрепала его по щеке. Все остается по-прежнему... Ох, какой идиотский вид у тебя был вчера. - Она тихонько рассмеялась.
- Я серьезно, Майя...
- Признайся, милый, отлегло от души? Не смущайся, я понимаю... Ты иди, Володя... Знаю, как не любят мужчины сидеть у больных.
- Почему не любят?
- Уж не знаю. - Она чуть улыбнулась, но тут же лицо дернулось от боли. Уходи, Володька, - повторила она немного раздраженно.
- Я буду звонить и заходить, - пообещал он.
- Спасибо, - совсем тихо сказала Майя и отвернулась.
* * *
Гошку, конечно, признали вменяемым, несмотря на то, что Володька, проштудировав курс психиатрии и вычитав там о патологическом опьянении, советовал Гошке напирать, что выпил всего сто пятьдесят и после этого потерял память. Но забыли они оба, что в своих показаниях милиции говорил Гошка совсем другое и речь шла о бутылке... Но Гошка не волновался. Он не один раз угощал "пострадавших", и те обещали показывать на суде, что мата не было.