Вечером после некоторых колебаний он решил рассказать все матери. Нельзя сказать, что она обрадовалась, но, не раздумывая, твердо сказала:
- Если ребенок твой, ты обязан жениться на Майе.
- Она замужем, мама, - промямлил он.
- Ну и что из этого? - спросила мать. - Ты понимаешь, в какое положение она попала! Если Майя - порядочный человек, то как...
- Ты опять, мама... Порядочный, непорядочный, - перебил Володька.
- Да, опять, - повысила голос мать. - Ты пойми, изменить мужу - это одно, а обманывать его всю жизнь, заставить содержать и воспитывать не его ребенка это другое. А потом, разве ты сам согласишься, чтобы у твоего ребенка был чужой отец?
- Но как мы будем жить, мама?.. Ты же знаешь...
- Как-нибудь проживем, - тут же мать прервала его. - Надо уметь отвечать за свои поступки. Честно говоря, мне трудно понять твои колебания, жестковато добавила она.
- Хорошо. Я сейчас позвоню ей.
- Да, иди и звони.
Володька пошел в коридор к телефону, набрал Майкин номер... Очень долго никто не подходил, наконец взял трубку ее муж.
- А, Володя... Добрый вечер. Почему не приходите к нам? Майя у своей матери, позвоните туда.
Володька позвонил в Коптельский, долго слушал длинные гудки, а когда подняли трубку, голос был не Майкин.
- Ей нездоровится. Кто спрашивает?
Володька назвал себя.
- Сейчас узнаю, сможет ли она подойти.
Спустя несколько минут, показавшихся ему очень долгими, услышал Майку:
- Что скажешь?
- Майя, прости меня... Я растерялся, но... но, наверно, тебе надо разойтись с Олегом, а нам...
- Поздно, Володька, - перебила она. - У нас уже никого нет.
- Как нет? Не понимаю!
- Повторяю, - приглушив голос, сказала она, - никого нет. Теперь понял, глупенький?
- Понял, - глухо ответил он. - Как ты себя чувствуешь?
- Неважно... Я пойду прилягу. Пока, Володя.
Она повесила трубку, а Володька, понурив голову, вернулся в комнату.
- Сказал? - спросила мать.
- Мама, она говорит... она говорит, что уже никого нет, - упавшим голосом тихо произнес Володька.
- Господи... - прошептала мать и достала папиросы.
Володька пошел в "купе", как называл он свою комнатку при кухне. Лег на кушетку с тяжелым ощущением непоправимости. Ему вспомнилась Майкина усмешка, когда она сказала: "... ну чего я от тебя могла ждать..." А наверно, ждала, иначе зачем было приходить? Ждала хотя бы каких-то серьезных мужских слов, а не маловразумительного бормотания.
На утро следующего дня он позвонил ей - как чувствует себя?
- Ничего, но на работу не пошла.
- Я приду к тебе, - с полувопросом сказал он.
Она долго не отвечала.