Можно ли было считать эту тысячу моей победой? Казалось бы, да. Ведь я сумел удвоить предлагавшуюся мне сумму. Наверняка они уступили бы и еще, но я просто уже обессилел. И уговорил себя тем, что именно тысяча "зеленых" мне сейчас и нужна, а упорствуй я дальше, того и гляди "Парфенон" откажется вообще иметь со мной дело. Короче, я струсил. Презирая свое малодушие, я успокаивал себя тем, что завтра-послезавтра швырну поганые эти деньги на стол пред светлы очи своих милых женщин и... И что-то надо резко, кардинально менять в самом своем существовании в этом мире, становится уже просто невыносимо от этой насквозь фальшивой, словно навязанной мне жизни.
Чтобы не думать ни о Марьяне, ни о Джиге, ни о своих домашних, я решил не откладывая заняться делом - хотя бы просмотреть подсунутый мне Махневым любовный роман. Так сказать, перешагнуть пока что лишь порог публичного дома, под красным фонарем которого мне предстоит отныне усердно трудиться. Текст довольно-таки пухлой рукописи был отпечатан крупным шрифтом и достаточно чистенько, три-четыре помарки на страницу. Неведомый мне переводчик с английского работал на компьютере с хорошим принтером, интервалы между строчками были широкими, так что места для литературной правки было достаточно. Однако уже первый абзац заставил меня содрогнуться.
"Заложив свои нежирные руки за золотоволосую голову, Эстебан с удовольствием рассматривала свое обнаженное тело в зеркале, когда за ее спиной послышался дверной скрип и густой мужской голос издал восклицание восхищенности: "Ты хороша сегодня, как спелый персик, когда зубы вонзаются в его сочащуюся бархатную плоть!"" Я зажмурился и тряхнул головой... Неужели и дальше будет такое?
"- Ты пришел вовремя, дорогой Стив! - засмеялась молодая женщина, оборачиваясь к вошедшему в будуар высокому блондину с твердыми челюстями и голубыми глазами, которые жадно ощупывали подробности ее восхитительных прелестей. - Еще минута, и я позвонила бы Джорджу, и тогда тебе пришлось бы стать за мной в очередь, как безработному на бирже труда в Чикаго. Но ты пришел первый, а первому всегда полагается приз.
- Не упоминай это проклятое имя! - взревел Стив, прижимая к груди задрожавшее смуглое от атлантического загара тело. Его ладони медленно скользнули..." Я захлопнул папку и обеими руками вцепился в бороду. Тоскливый ужас надвигался неотвратимой мутной волной... Наверняка такими вот трескучими фразами пестрит вся эта кошмарная поделка. Но ужас-таки и в самом деле наваливался на меня - от одного лишь осознания самого факта, что в этой вонючей словесной бурде мне придется барахтаться многие месяцы... Но поздно, брат Ходоров, поздно, желтый билет проститутки тебе уже вручен... Отрабатывай и не суетись под клиентом...