— Так и будешь в своём ходить?
Что-то пропищала. Ну непонятно же! Поднялся, подошёл к рукомойнику. Плеснул водой в разгорячённое лицо. Искупаться бы, да пока битва не кончится — нельзя… Донёсся гром огнебоев. Затряслась земля. Девушка вздрогнула, но Алекс успокоительно махнул рукой. Поняла. Расслабилась. Вытер лицо полотенцем. Снова вернулся на лежанку. Сел, уставившись бездумным взглядом на сваленное в кучу оружие. Сейчас немного в себя придёт, и займётся… Юка пискнула, привлекая его внимания. Обернулся к ней — упёрлась ему ладошкой в грудь, показывает на лежак. Лечь просит? Зачем? Но подчинился. Ага. Перевернуться нужно на живот. Ну-ну… О, мать всех Богов… Как же приятно! Тоненькие, но удивительно сильные пальчики проминали все мышцы, изгоняя усталость, боль… Как хорошо…
(Спустя четыре года)
…К цветущей усадьбе возле Жаркого Града подъехала повозка. С козел соскочил возница, почтительно открыл двери закрытого экипажа. На улице появился мужчина средних лет, с гладко выбритой головой, в белой рубахе с алыми обшлагами. Вышел, осмотрелся, потом решительно стукнул в ворота:
— Эй! Открывай!
Звякнула щеколда, створки послушно распахнулись. Привратник почтительно склонился в поклоне — цвет одежды ему был известен:
— Хозяин?
Тайник слегка дёрнул щекой, обозначив улыбку:
— Не забыл, Али?
— Хвала Аллаху Всемогущему! Вы вернулись! Живы и здоровы, как я вижу, господин?
— Жив — точно. Насчёт здоров — не совсем уверен.
Обернулся к повозке, махнул рукой, крикнул:
— Чего испугались? Домой приехали. Выходите!
Слуга краем глаза покосился на экипаж, заметил высунувшуюся оттуда аккуратную маленькую ножку в невиданной сандалии на двух подставках, потом… Он никогда таких не видел. Маленькие. Едва по грудь господину. В одинаковых то ли халатах, то ли бурнусах, с большими бантами сзади. Последняя из женщин помогла выйти крохотному мальчику, еле переступающему ножками, который крепко ухватился за ручку матери. Алекс улыбнулся, на этот раз по настоящему, чуть подтолкнул привратника:
— Хватит глазеть. Давай, быстро, организуй нам людей — нужно женщин устроить, ребёнка, баню принять с дороги, да отдохнуть. Чай, три месяца в пути уже.
Слуга встрепенулся, устремился к дому, потом обернулся, уже на бегу крикнул:
— Хозяин, а вы надолго?
Фон Гейер удовлетворённо усмехнулся:
— Совсем!..
…И это было правдой. Воин окончательно решил уйти на покой. Уж больно тяжело ему стало воевать, хотя в последней должности было и полегче, чем в строю. Но старые раны начали болеть, и, промучившись почти год, бывший рыцарь всё же решился попроситься на вольные хлеба. Потом был долгий путь в Империю на транспортном двулоднике. Хвала Троице, обе жены хорошо перенесли дорогу, а маленький Макс, которого он назвал в честь отца именем своей страны, тоже оказался прирождённым мореходом. Ну а дальше — нанятая на станции повозка, неспешное путешествие через Империю, знакомство своей семьи с новым миром. И вот — заезд в Жаркий Град, чтобы известить старого чиновника-кечуа о своём возвращении. Тот обрадовался возвращению ветерана, вытащил целый мешок свитков, вручил отставному воину. Отчёты по работе, по движению денег, по сбыту произведённого. Всё, до резаны. Ну, он старика отблагодарит. Славы добра не забывают. Завтра-послезавтра придёт грузовая телега с его добром и приданым жён, тогда и выберет что-нибудь… Экзотическое…