Экспансия (Авраменко) - страница 5

, томаты, маис и лён, и хлопок… Да разве перечислишь всё, что на тех полях произрастает? Устанешь пальцы загибать. Когда первые войны с племенами окончились, началась эра торговли. Двинулись в разные стороны караваны купеческие на турах и кораблях, искали людей разных, предлагали товары невиданные. Назад везли всё, что, что те взамен предложить могли. Так вот собирали полезные людям растения, высаживали, приучали к новым местам. И теперь стол любого слава в любое время года ломится от свежих фруктов и овощей, от мяса и хлеба, от каш и похлёбок, не говоря уж о напитках. И кава горячая, душу согревающая, и настой из листьев разных и трав сушёных, и сбитень горячий, и, конечно, квас ржаной, острый. Пристрастились меднокожие славы к напитку из-за моря. Наравне с трубкой, набитой добрым табаком его любят.

Ну а что прочие Слободы? Махинная — та новое изобретает, да запускает в дело. С первой машины всё началось, Бренданом-ирландцем сделанной. Долго та трудилась, едва ли не сотню лет на первом руднике славов, потом с почётом сняли её с места, да привезли в Славгород, поставили перед Детинцем наряду с конём деревянным долгогривым, да мечом вострым булатным под навесом. Смотрите, люди племени славов и гости — с этого Держава великая началась! Вот и порешили первые князья основатели создать двор для тех, у кого голова светлая, да глаз острый. С той поры и появилась Махинная Слобода. Много чего полезного выдумщики в дело ввели: и телеги появились великанские, которые по тысяче пудов груза везти могут. И махины, труд людской облегчающие — доскотёрки, да молоты и станки, водой бегучей в работу приводимые — их изобретение. Военная и корабельная слободы — армия и флот. Войско у славов большое. Но по населению если считать — совсем крохотное. Едва десять тысяч конных, да столько же пеших, ну и крепкорукие. Так прозвали тех, кто махины боевые использует. А уж там всякого навыдумывано… Корабельная — та флотом заведует. Строит корабли, военные и торговые. Новые виды кораблей измышляет, пробует. И пешцы морские, наряд корабельный, в её подчинении, и заведения, в коих учат молодёжь морскому делу — так же к ней относятся.

Животная слобода скотиной домашней заведует. В её ведении стада градские и селений, фермы великанские, на которых молоко доят, всяк зверь лесной да домашний, а ещё — туры боевые и лошади рабочие и боевые. С тех десяти коней, подаренных дочери и зятю кипчакским ханом Бураем пошли табуны невиданной допрежь выносливости и силы. И нет теперь равных коннице славов. И отрядам тяжёлой турьей кавалерии… Тут вообще дело страшное, когда несутся на тебя сотни могучих быков, в сталь шипастую закованные до кончика хвоста, воины на спинах их в доспехах непробиваемых, с копьями длинными, зубчатыми. Не устоять ни одной пехоте в мире против них. Лишь лучшие из лучших, да ещё у кого талант к этому делу есть в таких войсках службу несут, и гордятся этим… Тягловая слобода — те дорогами да перевозками заведуют. Доставить урожай уоты из града Пуэбло, столицы южных земель в Рудничный град, столицу слободы тех, кто из земли богатства её достаёт — да, пожалуйста! И вот идут караваны огромные по мощёным камнем, ровным дорогам от одного места до другого. Вроде неспешно, а непрерывно. И днём и ночью. Меняют быков могучих, что великанские телеги тянут на каждой станции транспортной. Поменяли на свежих? И погонщиков сменили. Те уже обратный караван домой гонят. Удобно! Да ещё и дороги Слобода строит. Те самые, каменные. Стройки такие тоже в её ведении. Торговая слобода отвечает за купечество. Ищет новые рынки, неведомые допрежь народы, с коими торговать можно. Осваивает новые места. Её корабли бороздят моря и океаны, ходят к лурам, в грады Ханства Великого, на всю великанскую тайгу от океана Нового до Каменного Лба раскинувшегося. Знают уже славы, что не новые то земли, на которых луры живут — край материка Старого. Если по землям луров пройти насквозь, то за горами древними будет земля, на которой славы в древности, до Исхода великого обитали… И лишь товарная Слобода осталась у нас не описана. Ну да та всякой мелочью занимается. Изготавливает утварь домашнюю, приклад рабочий и строительный, словом, всё то, что в любом хозяйстве требуется. От иголок, до ниток, но основное её занятие — ткани. Льняные, шерстяные, хлопковые… Нашёлся злак чудесный, даёт вату мягкую, которую прясть можно не хуже шерсти, и ткани из коей легки и приятны в ношении телу. Так вот и живёт, богатеет государство Славов. Прибавляется население с каждым днём, растут новые грады и селения, строятся мастерские и промыслы. Нет уже прежнего Совета племён. Все племена добровольно руку славов приняли. Дружескую, не господскую. Ибо куда лучше иметь твёрдую уверенность в завтрашнем дне, не зависеть от каприза Богов, и жить, познавая новое каждый миг своей жизни! Приходили целыми племенами, кто защиту искал, кто знания, кто силу. Никому славы не отказывали, лишь одно условие ставили — уважай ближнего своего. Ибо равен он тебе, несмотря на цвет кожи и рождение. И потому за пять сотен прошедших лет теперь одна на земле этой Держава, единый народ, одно хозяйство. Даже дикие кипчаки, коих пришлось спасать от мечей неведомого народа, в попытке спастись рванувших не в сторону Славянских земель, а за Каменный Лоб, и тех у луров выкупили, да сюда привезли. Теперь кипчаки так же живут у славов, растёт их народ не по дням, а по часам. Пасут они стада несметные туров, овец и прочей живности на самом Полудне державы, став неким щитом между племенами дикого материка, перешейком узким соединяющемся с освоенным, и тем, на котором сама держава привольно раскинулась. Но дружат крепко с прочими народами, и не ссорятся, считают себя хоть и кипчаками, но славами одновременно. Никого огнём и мечом под свою руку славы не загоняли. Дружбу получали торговлей да ласкою, добрым словом, да умением. Потому и прекратились ныне войны, растёт население, процветают ремёсла. Сыт и доволен народ, богата и могуча держава…