…Местные уже схватились врукопашную — шла жуткая рубка, во все стороны летели куски мяса, брызги крови. Но было ясно, что закованные в сталь воины проигрывали — дикарей было слишком много… Внезапно один из дикарей в гигантском прыжке перемахнул через охранников, взмахнул в богатырском порыве большой дубиной, в конец которой были вделаны каменные лезвия, и… Голова одного из матросов покатилась по земле, хлопая удивлёнными глазами, а дикарь припал к горлу, жадно высасывая кровь. Те, кто был прикованы рядом, в ужасе завопили, а размалёванное чудовище довольно ухнуло, потом оторвалось от мёртвого тела, оскалило обагрённый кровью рот, вскинуло вверх своё страшное оружие и дико завопило… Впрочем, больше людоед не успел ничего, вывернувшись из схватки, командир конвоя достал затылок убийцы длинным узким мечом, а потом с размаха рассёк цепь, держащую пленников. Затем в фон Гейера полетела связка ключей, и местный показал на одну из повозок, где, как знал тамплиер, хранились захваченные доспехи рыцарей. Тут же воин вновь нырнул в гущу схватки… Щёлк. Щёлк!
— К оружию, Братья! Во имя Пречистой Девы и Господа нашего!
Подхватив дубину людоеда фон Гейер запустил её в схватку, а сам быстро бросился к повозке. Найти среди доспехов свой было легко — уж больно он выдавался своими эмблемами. Возблагодарив Господа за то, что ему пришлось немало повоевать в Святых Землях, где тяжёлые латы означали смертный приговор, и за то, что его доспех состоит всего лишь из трёх деталей, Алекс быстро, как только мог, затянул сыромятные ремни. Как приятно было вновь ощутить себя воином, а не пленником! Затем ринулся вперёд, прямо в гущу схватки. Чуть присел, подныривая под замах конвоира, и прямо из-под его руки вогнал свой меч прямо в живот дикаря. Тот завопил, потрясая руками, из которых вывалилось копьё, опрокинулся назад, а фон Гейер уже устремился вперёд, парируя удары, направленные в него, щитом с восьмиконечным тамплиерским крестом. А позади уже спешили братья, сбивая на ходу клин, и матросы, похватав оружие павших дикарей так же устремились вперёд…
…Эту атаку они так же смогли отбить… А спустя некоторое время послышался гул скачущей конницы, потом ударили громобои. Совсем рядом, и заросли выхлестнули новые орды дикарей, только на этот раз они стремились не нападать, а смять горстку воинов, чтобы вновь раствориться в джунглях… Но тщетно. Воспрянув духом от того, что подошла подмога, что тамплиеры, что славяне встали стеной. За импровизированной баррикадой из тел людоедов они принимали на копья и мечи всякого, кто перескакивал через скользкую стену, держась из последних сил… Наконец всё стихло, и из леса хлынули стеной на этот раз закованные в сталь воины тех, кто жил здесь… Фон Гейер опустил оружие. Умирать ему не хотелось, но и быть рабом, тоже… Хотя уже тамплиеров окружили сплошной стеной со всех четырёх сторон, наставили на них своё смертоносное огненное оружие… Внезапно старший из конвоиров шагнул вперёд, вскинул руку, что-то выкрикнул хриплым голосом… Солдаты, окружившие их, заколебались… Но тут, раздвинув их ряды выехал рослый всадник на чёрном коне неописуемой красоты… Что-то резко спросил — начальник конвоя склонил голову, потом быстро-быстро что-то разъяснил. Вельможа, а было ясно, что он тут главный, подозвал к себе одного из закованных в сталь воинов, отдал приказ. Все стояли в ожидании, но тут вновь послышался топот копыт, из-за поворота выехала небольшая кавалькада. От неё отделился мужчина в доспехах, приблизился, и… Фон Гейер не поверил свои ушам — на латыни, правда, чуть искажённой, воин произнёс: