– Не беспокойся. Знаешь, какой у меня нюх?
– Да, в этом ты превзошел всех профессоров мира. А всех собак – умом. Дим, может, ты вообще один такой – уникальный.
– Думаешь?
– Уверен. Подумай сам, многие ли из тех, кому довелось быть превращенным в собаку, были так образованны?
На этой оптимистической ноте мы закончили ужин и стали устраиваться на ночлег.
Расположились в фургоне. Ночи стояли теплые, горячее дыхание Дима обогревало помещение лучше любого тепловентилятора, так что замерзнуть нам не грозило.
Жизнь мы получаем для того, чтобы непрестанно удивляться. Мало об этом знать. Знаешь или нет, непременно изволят появиться все новые и новые подтверждения. Сквозь не слишком плотную материю пробивался тусклый свет – там, снаружи, уже начался день, или утро. По крайней мере, было достаточно светло, чтобы это заметить, даже находясь в фургоне.
Я толкнул полог – закрыто. Как такое может быть? Когда мы ложились спать, он не был закрыт снаружи, я помню это абсолютно точно. Да и как бы я мог завязать шнурки, расположенные снаружи, находясь внутри фургона?
– Дим! Спишь, охранник доморощенный?
– И вовсе я не сплю, – отозвался мой друг. – Я на страже, охраняю твой крепкий сон.
– Тогда должен тебя огорчить. Пока ты охранял мой сон, нас заперли.
– Как заперли? – Дим встрепенулся, отчего фургон закачался и заскрипел.
– Вот так. Шнуровка полога завязана снаружи. Я здесь, ты тоже здесь, значит, это сделал кто-то другой.
– Зачем?
– Как зачем? Пока мы сидим в фургоне, в нашем лагере хозяйничает кто-то посторонний.
– Не было никого, я бы почуял! – возмутился Дим.
– Ага. Ты хочешь сказать, что шнуровка сама завязалась?
– Нет там никого, – Дим принюхался, прислушался. – Лягушка прыгает по лугу, птичка пролетела. И все. Нет там никого.
– Ну да, потому и нет, – согласился я, – собрали все ценное из нашего лагеря и смылись. Чего им сидеть?
– Кому им? – удивился мой друг.
– Злоумышленникам.
– Альберт, ты уверен, что они были? Злоумышленники.
– Не называй меня Аль… ах да, – похоже, эта фраза начала входить у меня в привычку. Даже не ожидал, что Дим назовет мня правильно. Наверное, это он от волнения. – Ты не нашел ничего странного, кроме того, разумеется, что мы заперты в фургоне?
– А что, есть что-то еще странное?
– Лягушка, птичка, – проговорил я язвительно. – Где наши лошади?
Последнюю фразу я практически прокричал. Дим подпрыгнул и бросился из фургона, не обращая внимания на закрытый полог. Не знаю, что его так потрясло, мой крик или известие о том, что, возможно, мы лишились лошадей. Наверное, все-таки последнее. Поскольку альтернативная замена нашим тягловым животным была слишком очевидна.