(или молился поклонами по лестовке [6], когда не умел. — К.К.).
В комнате, назначенной для моления, — крестовой — или когда её не было в доме, то в той, где стояло побольше образов, собиралась вся семья и прислуга: зажигались лампады и свечи; курили ладаном. Хозяин, как домовладыка, читал пред всеми вслух утренние молитвы; иногда читались таким образом заутреня и часы, смотря по степени досуга, уменья и благочестия; умевшие петь, пели. У знатных особ, у которых были свои домашние церкви и домовые священнослужители, семья сходилась в церковь, где молитвы, заутреню и часы служил священник, а пел дьячок, смотревший за церковью или часовнею, и после утреннего богослужения священник кропил святою водою.
Окончив молитвословие, погашали свечи, задёргивали пелены на образах, и все расходились к домашним занятиям…
Приступая к началу дневного занятия, будь то приказное писательство или чёрная работа, русский считал приличным вымыть руки, сделать пред образом три крестных знамения с земными поклонами, а если предстоит случай или возможность, то принять благословение священника…
После ужина благочестивый хозяин отправлял вечернее моление. Снова затепливались лампады, зажигались свечи пред образами; домочадцы и прислуга собирались на моление. После такого молитвословия считалось уже непозволительным есть и пить; все скоро ложились спать. Сколько-нибудь зажиточные супруги имели всегда особые покои с тою целью, чтоб не спать вместе в ночи пред господскими праздниками, воскресеньями, средами и пятками и в посты. В эти ночи благочестивые люди вставали и тайно молились пред образами в спальнях; ночная молитва считалась приятнее Богу, чем дневная…»
Так размеренно, неспешно протекала повседневная жизнь русского человека в дониконовской Руси. Во всем царили чин, благочиние и благолепие. Иностранец-современник пишет: «Войдя в комнату, русский ни слова не скажет присутствующим, сколько бы их тут ни было, но обращается к иконам, крестится, делает три поклона и только потом обращается к присутствующим». «Домострой» учил, дабы походка у человека была кроткая, голос умеренный, слово благочинное; пред старшими надо было сохранять молчание; к премудрым — послушание; перед сильными — повиновение; лучше мало говорить, а более слушать; не быть дерзким на словах, не слишком увлекаться беседой, не быть склонным к смеху, украшаться стыдливостью, зрение иметь долу, а душу — горе; избегать возражений, не гнаться за почестями…
Свободное от работы время посвящали молитве или чтению духовных книг — Житий святых, Прологов, Златоустов и Маргаритов. Грамоте учились по Часовнику и Псалтырю — этому поистине неисчерпаемому «кладезю премудрости» и «общедоступной лечебнице». Идеалом древнерусского человека были подвиги аскетов-пустынножителей, с которыми он знакомился из Прологов и Патериков. Со времен Крещения Руси и до конца XVII века Пролог, заключавший в себе краткие жития святых и избранные поучения на каждый день года, был любимым чтением русских людей от царя до крестьянина. На старости лет, выполнив свои мирские обязанности и вырастив детей, многие принимали иноческий постриг. Не были исключением и лица знатные, в том числе даже члены царского дома.