Закончился спор с патриархами обсуждением «сугубой» и «трегубой» аллилуйи. Но и здесь вдохновенный Аввакум «посрамил в них римскую ту блядь Дионисием Ареопагитом». Чудовский келарь Евфимий, сам переводивший богословские трактаты Дионисия, ничего не мог ответить, а только сказал: «Прав-де ты, — нечева-де нам больши тово говорить с тобою». После этого Аввакума на цепи вывели из Крестовой палаты.
* * *
После спора со «вселенскими» патриархами Аввакума под караулом из тридцати стрельцов доставили на Воробьёвы горы. Вместе с ним туда же привезли и других «церковных мятежников» — инока Епифания и священника Лазаря, «остриженных и обруганных». 30 июня их перевели в Андреевский монастырь на Конюшенный двор. Монастырь этот, расположенный у подножия Воробьёвых гор, был основан Ф.М. Ртищевым у старинной церкви Святого Андрея Стратилата. Именно здесь жили приглашённые Ртищевым из Малороссии учёные монахи. Затем заключённых перевели в Саввину слободу, также находившуюся поблизости — при Саввином монастыре, присоединённом в 1649 году к Новодевичьему. При этом повсюду их сопровождал крепкий караул. «Что за разбойниками, — не без иронии замечает Аввакум, — стрельцов войско за нами ходит и срать провожают; помянется, — и смех и горе, — как то омрачил дьявол!»
Но даже в монастырской темнице, под крепкой стрелецкой охраной не давал «богатырь-протопоп» покоя своим врагам. Неоднократно после соборного осуждения пытались склонить они Аввакума и его единомышленников к новой вере. Так, 26 июня царь присылал к нему для увещания старца Григория Неронова, принёсшего покаяние перед никонианским собором, и дьяка Конюшенного приказа Тимофея Семёновича Маркова. «Много кое-чево говоря, с криком разошлись и со стыром (спором. — К.К.) большим, — вспоминал Аввакум. — Я после ево написал послание и с сотником Иваном Лобковым к царю послал; кое о чём многонько поговоря, и благословение ему и царице и детям приписал». 4 июля на Андреевское подворье приезжал «шпынять» дьяк Тайного приказа Дементий Минич Башмаков: «Бытто без царева ведома был, а опосле, бывше у меня, сказал: по цареву велению был. Всяко бедные умышляют, как бы им меня прельстить, да Бог не выдаст за молитв Пречистыя Богородицы: Она меня помощница, обороняет от них».
Появление Дементия Башмакова в темнице у Аввакума далеко не случайно. «Дементий — фигура знаковая, лицо не просто доверенное — посвящённое в самые сокровенные тайны Алексея Михайловича», — пишет И. Л. Андреев. Иностранцы называли его «вице-канцлером». В своё время царь подсылал его к оставившему патриаршую кафедру Никону, пытаясь договориться с ним.