.
Подозрительное отношение к восточным патриархам не было лишено оснований. Они достаточно легко могли менять веру в угоду своим политическим амбициям, увлекаться различными еретическими учениями, под давлением султана идти на компромиссы в делах Церкви. Так, на константинопольской кафедре за 60 лет — с 1595 по 1657 год — сменилось более сорока патриархов! «Немногие из них оставили престол по своей воле или из-за смерти. Бесконечная череда патриархов — результат интриг, соперничества, гнева султана. Знаменитый патриарх Кирилл Лукарис, семь раз свергнутый и шесть возвращавшийся на престол, в конце жизни склонялся к соглашению с протестантами. Турки, подстрекаемые соперниками, низвели и умертвили Лукариса. Патриарший посох угодил в руки его непримиримого соперника, Кирилла Контариса, который в 1638 году тайно принял католичество. Но тайна стала явной, и Контарис в третий — и последний раз — оставил патриарший престол» (Андреев).
Были и другие причины — не только вероисповедного, но и морально-нравственного характера, — вызывавшие подозрительное отношение к заезжим греческим иерархам. «В середине XVII века богатое царское жалование и престиж и преимущества учительского звания привлекали в Москву новых и новых учёных чужаков; некоторые из них оказывались неспособными к учительству, некоторые — самозванцами с подложными патриаршими грамотами [21], многие привозили с собой отряды “слуг и родственников” — торговцев, бизнесу которых царское правительство щедрой рукой предоставляло немалые привилегии за их и их черноризного начальства “страдания и обездоленность” на родине; многие в России замечали их общие сребро- и славолюбие» (Крамер). Например, патриархи Афанасий, бывший Константинопольский, и Паисий Иерусалимский набрали в свои «свиты» купцов, записав их (естественно, за деньги) монахами, иеромонахами и архимандритами. Когда воевода на границе в Путивле, узнавший этих купцов, указал на них патриарху Паисию, тот, не моргнув и глазом, отвечал, «что де хотя и были прежде сего торговые люди, только де ныне служат ему, патриарху». Впрочем, это могло быть и правдой, поскольку нередко и облечённые духовным саном выходцы с Востока не гнушались заниматься торговлей и провозить контрабандные товары. Часто между высокосановными собирателями милостыни и лицами из их свиты возникали самые отвратительные скандалы из-за денег, недоплаченных купцами за попадание в Москву. Между греками (в том числе архиереями) процветала самая настоящая конкурентная борьба за царское жалованье, сопровождавшаяся взаимными кляузами и интригами. Всё это, естественно, становилось известным не только в Посольском приказе, разбиравшем подобные дела, но и многим русским.