Чем же он промышлял? Подпольной торговлей оружием по всему миру? А может, наркотиками? Этот непонятный китайский профессор, с которым Молоканов в последнее время так плотно скентовался, безусловно, личность темная. В конце концов, дело было не в богатстве Молоканова и не в том, каким путем он его приобрел.
Позин не хотел признаваться себе в том, что ему было неприятно и тоскливо потому, что он так откровенно и глупо ошибся в Молоканове. В этом было что- то мальчишеское: тоже мне, друг до гроба называется! Даже в свой дворец не пригласил, то есть игрушками не поделился. Более того, теперь, когда Молоканов исчез, некого было больше поучать и направлять, а это всегда доставляло Позину огромное удовольствие.
В результате Аристарх оказался хитрее и умнее своего наивного наставника — очевидный факт, не добавлявший к состоянию Позина радости и оптимизма.
Растерянность усугублялась еще и тем, что мозг Позина оказался в полном бездействии. Хотя и не очень активно, но Позин все же занимался предвыборной кампанией молокановской «Партии Жизни», давал советы. Он душой отдался этой игре, воспринимая всю эту суету именно как игру. Но стоило ему только войти во вкус, как игра оборвалась.
Впрочем, Позин не долго раздумывал, чем себя занять. Для выхода из состояния некой растерянности и тоски, в котором он оказался, у него имелось два проверенных способа — девушки и казино. Он избрал первый, поскольку относительно недавно познакомился с юной и хорошенькой особой, которая работала на подтанцовках у популярного певца, известного своей нетрадиционной ориентацией.
Как‑то, вконец утомленный политической трескотней тогда еще живого Молоканова, Позин по дороге домой заглянул в один ночной клуб, где в тот вечер проходила гей–вечеринка и выступал тот самый певец, с которым Позин был давно знаком. Заметив его в зале, певец в знак приветствия кокетливо помахал ему ручкой и даже послал воздушный поцелуй, после чего публика стала рассматривать Позина с плохо скрытым уважением.
Закончив выступление, певец подошел к Позину и потащил его за сцену, в чем, кстати, не было ничего необычного, ибо в тусовочных или околотусовочных кругах у Позина почему‑то оставалась репутация очень влиятельного человека и одновременно своего в доску парня. За кулисами он и приметил эту девчонку, длинноногую и раскованную. Она тоже обратила внимание, может быть, потому, что ее босс относился к гостю с подчеркнутым уважением.
В большой гримерной, где переодевались танцовщицы, был накрыт стол с напитками и легкой закуской. Видимо, готовя стол, девчонки не все успели переодеться, и эта самая длинноногая красотка, снимая пышный и откровенный концертный костюм, умудрилась не только продемонстрировать Позину свою стоящую торчком грудь, но и подмигнуть зазывно. Уже в скромной маечке и джинсах она незаметно сунула ему в карман пиджака клочок бумаги с номером телефона и именем — Нина.