— Батюшка! — завопил Василий, которого двое слуг схватили под руки, — отец родной, помилуй!.. И от шкуры отступаюсь!
— Ага, голубчик! видно, своей-то жаль?.. Да нет! Что тебе следует — бери, а уж дерку тебе зададут!.. Кондратий, ступай с ними, да при себе — знаешь… путем!
— Государь Юрий Максимович, — сказал другой крестьянин, когда увели его товарища, — взмилуйся, не прикажи его наказывать! Я от него ничего не хочу; коли он дележа не просит, так Бог с ним.
— Нет, братец, нет!
— Да что толку-то, кормилец?.. Как его не пори, а он смелее не будет. Уж, видно, таким уродился.
— Так не берись за гуж, коли не дюж!.. Ведь ты бы, чай, один на медведя не пошел?
— Не пошел бы, батюшка.
— Вот то-то же!.. А вышло, что ты один с ним возился. Ну, кабы зверь-то тебя сломал — за что?
— Так, батюшка, так!.. Да что мне за прибыль, что его отдерут батогами: ведь тогда шкуру-то придется делить с ним пополам?.. Благо он от нее отступился, так помилуй его, кормилец!
— А что тебе за медведя давали?
— Два рубля, батюшка.
— Два рубля?.. Ну, хорошо: чтоб ты не был в убытке, вот тебе рубль. Да полно — не кланяйся!.. Эй, Федька Козел!.-. Что у вас там все стало?.. Еще не время по домам расходиться. Ну-ка, молодицы: «заплетися, плетень», а не то: «мы просо сеяли!»
Игры опять начались, и этак через четверть часа привели назад крестьянина Василия. Он посматривал не очень весело.
— Что, брат, — сказал Куродавлев, — будешь ли вперед ходить на медведя?
— И детям и внучатам закажу, батюшка!
— Дурачина ты этакий!.. Хорошо, что Бог помиловал, а то долго ли до греха!.. Другой на тебя понадеется, да и пропадет не за денежку.
— Правда, кормилец, правда!.. Знай сверчок свой шесток!.. Ну, где мне на медведя ходить — пропадай он совсем, проклятый!
— Вот этак-то лучше!.. Ну что, ребята: так ли я вас рассудил?
— Так, батюшка, так, — отвечали оба крестьянина в один голос.
— Довольны ли вы?
— Довольны, батюшка!
— Демка! поднеси им по чарке вина… Ну, теперь ступайте с Богом!.. Э! Да никак еще тость пожаловал!.. Кондратий, поди-ка посмотри, кто это там тройкой в телеге у ворот остановился.
Кондратий возвратился через несколько минут и доложил боярину, что приехал из Мещовска земский дьяк.
— Из Мещовска!.. Зачем? — спросил Куродавлев.
— Не ведаю, батюшка, — отвечал Кондратий. — Он
говорит, что прислан к тебе от мещовского воеводы Токмачева.
— Вишь, какой боярин — послов рассылать!.. Мог бы и сам облегчиться да приехать, коли дело есть… Ну, позови его!
Приезжий, человек пожилых лет и весьма некрасивой наружности, подошел тихими шагами к боярину, снял шапку и поклонился.