— Да ведь и разбойник такой же человек.
— Кто и говорит! Вестимо, такой же. А те, которых он станет резать, коли я его как ни есть из рук выпущу, не люди, что ль?.. Нет, Дмитрий Афанасьевич, уличенного разбойника может помиловать Господь, а людям не сл «д его миловать.
— Что это, Ферапонт, — прервал Левшин, — смотри, как стало вдруг темнеть или тучки набежали?
— Какие тучки! — проговорил Ферапонт, взглянув кверху. — Эва, как заволокло!..
— Фу, батюшки, как душно! — прошептал Левшин, снимая шапку.
— Да, больно парит, — сказал Ферапонт. — Видно, перед грозою.
И подлинно, влажный, удушливый воздух стеснял дыхание; черные облака, медленно продвигаясь от запада, ложились густыми слоями на светлые небеса и устилали своей грозной тенью поля, дремучий бор, холмы и равнины. Ясный день начинал понемногу превращаться в сумрачный вечер. Мелкие пташечки перестали перепархивать с ветки на ветку, замолкли, приютились — и только одни стаи ворон и крикливых грачей кружились заботливо под облаками, да кой-где плавал над вершинами деревьев хищный коршун. Но вот и они рассыпались врозь — и эта зловещая, мертвая тишина распространилась по всему лесу.
__ Ну, барин, — сказал Ферапонт, — будет гроза!..
4v!.. Вот уж и гром стал постукивать!.. Ох, худо дело!.. Беда, коли нас захватит здесь эта непогодица!..
— Что ж делать: от грозы не уедешь.
— Вестимо, Дмитрий Афанасьевич, да не о том речь: нам бы только выбраться из этого захолустья. Мы и теперь дорогу-то здесь плохо видим, а как вовсе стемнеет, так придется ехать ощупью…
— Так поедем скорее.
— Куда скорее!.. Видишь, дорога-то — прах ее возьми! — хуже тропинки становится… Смотри, смотри, Дмитрий Афанасьевич… колода!.. Ах, ты Господи! вот трущоба-то проклятая!
Наши путешественники проехали еще кой-как версты две, наконец Левшин остановился и сказал:
— Посмотри, Ферапонт, тут и езды вовсе нет, — болото!..
— Постой-ка на минутку! — прервал Ферапонт, объезжая своего господина. — Ну, так и есть — трясина!
— Что ж это? Видно, мы заплутались?
— Видно, что так!.. А вот и гроза! — промолвил Ферапонт, снимая шапку и крестясь.
Раздался близкий удар грома, и крупные капли дождя зашумели по листьям деревьев, вершины которых начали уже сильно колебаться.
— Что ж мы будем теперь делать? — спросил Левшин.
— Да что, батюшка, — отвечал Ферапонт, — делать нечего: чем ехать Бог весть куда, лучше переждать на одном месте; а как прояснится, так вернемся назад, да поищем поворота — видно, мы его миновали.
— Переждать!.. Да этак нам, пожалуй, и ночевать здесь придется.
— Нет, Дмитрий Афанасьевич, большие грозы скоро проходят; а гроза-то, кажись, не на шутку!.. Господи помилуй!.. Фу, батюшки, так и палит!.. Ну молонья!..