Не задумываясь, я вошел. Слишком силен я был и без Хаффура, и не боялся
Серой Магии чародея. Даже имя свое не скрывал, ибо сам Повелитель Преисподней не смог заставить меня его силою исполнить приказ. Я лишь смеялся в лицо Черному Князю, когда предстал он предо мной в одном из своих обличий, желая подчинить своей воле.
Когда пересек я порог, с гулким грохотом захлопнулись за мною тяжелые двери. Но меня это не тронуло: не существовало ни одного запирающего заклинания, которое я был бы не в силах разрушить. Молча стоял я в ожидании, что воспоследует дальше. Я ощущал, как чей-то внимательный взор изучает меня, но, странно, не мог определить, где скрывается обладатель его. Тогда впервые я почувствовал смущение, мысль мелькнула, что что-то не так, как должно. Но я отбросил ее — ничто не устоит пред великим Магом.
Замок был пуст. Не было комнат и коридоров, он был совершенно лишен лестниц и переходов. Была лишь пустая оболочка, которая снаружи драконом представлялась. Здесь же черные стены образовывали изломанные контуры внутренностей драконьего тела, черными колодцами уходили вверх башни, и единственный свет, который был здесь, приходил через глаза мнимого чудовища, тускло освещая громадный зал, единственный в замке.
Не знаю, сколько я стоял под изучающим взглядом чародея, тщетно пытаясь определить, где он укрылся. Казалось, сами стены взирают на меня, и так оно и было в самом деле. И вот бесстрастный глас нарушил мертвое молчание. Но сказать, что он бесстрастный, значило бы то же самое, что камень умеет смеяться. Ни жизни, ни эмоций не было в нем, ни чувства, ни сомнений…
— Я слушаю.
И меня совершенно сбила с толку эта встреча. Разве не пришел я сюда, чтобы занять место хозяина Аурингарда? Даже если чародей намного слабее, чем я полагал, все равно он должен знать, зачем я здесь. Поэтому я решил, что он хочет поиграть со мною, и задумал поддержать игру, изменив в ней правила в свою пользу.
— Ты долго правил в этом замке, — произнес я. — Настало время прогуляться тебе по миру, уступив мне место. Я сумею найти возможностям этого места применение более достойное.
Минутное молчание последовало за моими словами, после чего я продолжил.
— Давно живу я на свете, и несколько раз до всеми забытой страны, где я правил, доходили вести о Черном Замке, стоящем на краю высокой скалы.
Синица сказала, что это страшное место; старый ворон сообщил об ужасах, которые окружают владения Аурингарда. Бродячий менестрель пел угрюмую песню о видениях, что подстерегают путника поблизости Драконьей скалы.