И полетел…
Ловя потоки восходящего от земли теплого воздуха, кот взмывал все выше и выше, пока дома внизу не превратились в странные явления природы, выглядящие просто смешно с такой высоты. Чувство необычайной, сверхъестественной легкости, никогда ранее во снах не испытанное, овладело котом, и он понял, что способен достичь звезд.
Когда пролетавшие мимо благородные птицы, гордые короли воздушного царства, увидели кота, наравне с ними парившего в воздухе, то не поверили своим глазам. Но после внимательной проверки им все же пришлось признать невероятное. Тогда птицы стали звать его с собой. Кот согласился.
Стая направлялась далеко, в те края, куда она улетала каждый год, лишь только появлялись первые признаки наступающей зимы. Сейчас стая брала с собой кота. Он улетал из этого города, где вся жизнь его прошла в ожидании этого дня; кот не хотел больше видеть те стены, о которые разбивались вдребезги его мечты, не хотел встречаться со своими сородичами, которые всегда смеялись над ним. Не хотел ощущать на себе презрение тех птиц, которые жестоко наказали его за нечаянное преступление. Не хотел всю оставшуюся жизнь ощущать отчаянную вину перед духом соловья, витающим все в тех же четырех стенах, откуда ни скрыться, ни убежать…
Перед духом соловья! Мгновенная мысль сверкнула в воспоминаниях кота, он вспомнил мертвое тельце, вспомнил все события, предшествовавшие убийству и последовавшие за ним, — и вдруг совершенно ясно осознал: это не сон…
И он на мгновение заколебался. Всего лишь на мгновение. Но внезапно широко раскинутые в вечернем воздухе лапы перестали держать кота; он на краткий миг потерял уверенность в себе — и уже не сумел полностью ее вернуть.
Птицы, сначала растерявшись, бросились вслед за стремительно падающим котом, чтобы поддержать его, не дать разбиться о неумолимо надвигающуюся смертоносную землю. Среагируй они чуть раньше, может, это и удалось бы. Но они опоздали совсем ненамного.
Кот слышал тот непередаваемо ужасный хлюпающий звук, когда его тело ударилось о землю. Он ничего не почувствовал, но в глазах все резко посветлело, и тут же наступила непроницаемая тьма. Кот не слышал два следующих подобных звука, когда тело дважды подбросило, оставляя на земле кровавые следы с клочками серой шерсти.
Птицы успели затормозить перед самой землей и в крутом вираже взмыли обратно в небо. Запоздало громко замяукала какая-то кошка, и этот звук в течение минуты был единственным, что нарушал наступившую тишину.
Потом воздух взорвался оглушительным хлопаньем множества больших крыльев. Это стая — все до единой птицы из нее — спустилась с неба и уселась подле мертвого кота. Послышался жуткий звук, — это благородные птицы оплакивали ушедшего из жизни собрата, — да, они считали его собратом, равным себе по духу и крови, раз он сумел достичь невозможного для своего народа; так думали эти гордые и важные птицы, безраздельные властители подзвездного пространства.