— Непременно! Достану все, что нужно. И сделают, как надо. Как для себя. И за наш счет, безусловно.
Соседка хлопала глазами. Она уже не знала, к добру или к худу этот ночной потоп.
— У меня подруга. Ну, приятельница, знакомая. Вам все сделают.
— Запиши все, — муж подтолкнул меня к столику, на котором лежал лист бумаги.
Глядя на соседку, которая все кивала и кивала, я записала на чистой стороне листа, лежащего у телефона, номера и адреса нужных магазинов, фамилии, имена. Сложенный вчетверо лист я протянула соседке.
— Вы меня успокоили, — соседка пробиралась к двери, крепко держа в ладони ТОТ лист. ТОТ. Но я забыла об этом…
Мы как-то нелепо простились.
— Ну и ночка! — муж рухнул в кресло.
— Какая ночка?! — я была уже почти в поезде, почти на теплоходе, почти плыла по Балтике. — Уже утро. Он посмотрел на часы.
— Действительно, 5-46. А чемодан? — он почти испуганно посмотрел на меня.
Я подмигнула. Вещи у меня всегда в порядке. Через сорок минут чемодан был уложен и даже застегнулся. Потом — час на душ, кофе, записка для тети Поли. И на вокзал.
…За нами хлопнула дверь, маленький сквозняк, резко закрылось забытое окно. Мельхиоровый поднос упал вниз, громко ударившись об асфальт. Полетел пепел… Маленькая горсточка… Его никто не заметил. Люди спокойно просыпались.
Странно, — сказал цветовод, взглянув на картину, висевшую в комнате.
— Очень странно, — подхватил художник, который тоже видел картину впервые.
— О чем вы? — спросил хозяин квартиры своих гостей. — Чем удивила вас эта картина? Действительно, картина была очень проста: на ней был нарисован только горшочек с цветами. Вернее, с одним-единственным цветком. Он, нежно-розовый, похожий немного на колокольчик, немного на лилию, довольно высоко взлетал на бледно-зеленом стебельке над пушистым кустиком своих темных бархатных листьев. Цветок очень красивый, но что странного?
— Непонятно следующее, — стал объяснять цветовод, — количество листьев, золотистый цвет тычинок, некоторые другие детали говорят мне, что розовых цветков должно быть не менее пяти.
— Я не ученый, — сказал художник, — но тоже считаю, что автор картины должен был изобразить больше цветов. Ведь они прекрасны!
— Ах, вот в чем дело! — улыбнулся хозяин дома. — Картина у меня случайно и недавно. Я только знаю, что она очень старая, вернее, старинная. Нов чем-то вы, вероятно, правы. Потому что картина действительно называется «Розовые цветы». Цветы, а не цветок. Ну да ладно.
И все, о картине забыли, другие были дела, разговоры. Люди покинули комнату, вещи почувствовали себя свободнее и заговорили на своем языке.