Стараясь не разбудить Грегора, она осторожно сняла его руку со своего живота, отбросила одеяло и тихо выскользнула из кровати, стараясь двигаться не спеша, чтобы избежать резких головных болей. Толстый ковер на полу заглушал шаги босых ног, когда она направилась к окну. Огонь в камине угас, но от углей все еще шло приятное тепло — очевидно, она спала не очень долго. Но главное, она некоторое время спокойно, без сновидений спала — и это была милость, на которую по прошествии столетий она уже почти и не надеялась…
Она перешагнула через разбросанную на полу одежду и подошла к окну, через которое утреннее солнце высвечивало серый прямоугольник на паркете. Небо было серым, сплошь укрытым плотными облаками, и холодный ветер кружил отдельные снежинки в танцующем вихре над заснеженным садом поместья. Утреннее солнце светлым призраком проступало сквозь облака над деревьями леса, и когда Зара взялась за шпингалет и открыла окно, ледяной ветер швырнул горстку кружащихся снежинок в комнату.
Внизу, под окном спальни, на заснеженном газоне стояли Эла и Фальк, который держал за уздечки трех лошадей — Элы, его собственной и Кьелля. Как раз, когда Зара открывала окно, Эла бросила третий камешек, который, прежде чем высунуться наружу, Зара успела перехватить быстрым движением руки. Только теперь, когда ледяной холод обхватил ее невидимыми руками, она осознала, что была голой, и поспешно прикрыла грудь рукой.
— Ради всех богов, что вы здесь делаете? — приглушенным голосом, чтобы не разбудить Грегора, спросила она.
Вопросы, откуда оба знают, что она здесь, в спальне ландграфа, и какая именно из бесчисленных комнат господского дома — спальня, она опустила. Она предположила, что ответ на первый вопрос был логическим умозаключением, когда она не вернулась ночью в таверну. Что касается последнего, то Эла как местная жительница, возможно, бывала здесь.
— Что случилось? Бестия снова напала?
Запыхавшийся Фальк только затряс головой, на его бледном лице горели лихорадочные красные пятна.
— Бургомистр! — взволнованно выкрикнул он, в отличие от Зары даже не стараясь приглушить голос. — Он сошел с ума!
— Фон дер Вер? — Зара наморщила лоб. — Что случилось?
— Ванья! — выкрикнул Фальк. — Отец хочет принести ее в жертву бестии, потому что верит, что этим сможет смягчить гнев Бога! Он верит, что это единственный путь спасти хоть одну из своих дочерей, — так сказал Сальери!
— Этот сумасшедший!
Зара была растеряна, хотя после подстрекательских речей священника втайне подозревала, что нечто подобное может произойти. Пребывая в паническом настроении, жители Мурбрука были готовы буквально на все.