Кровь ангела (Виттон) - страница 46

Догнавший ее Фальк прервал ее размышления.

— Что ты думаешь об этом? — спросил он. — О неуязвимом огромном чудовище из потустороннего мира? Я думал, что уже никто не верит в чудовищ. Те дни давно позади.

Пожалуй, еще несколько часов назад он сформулировал бы вопрос более бесцеремонно, но Зара предположила следующее: он опасается, что если не слишком уважительно будет высказываться на эту тему и его услышит Ян, то сделает выговор.

Зара бросила на него леденящий взгляд:

— Ты в этом уверен?

— Ну, конечно.

Фальк выдвинул нижнюю губу.

— По меньшей мере столетие прошло с той поры, когда в Анкарии в последний раз видели дракона, да и тысячелетие, как не показываются темные эльфы. И если не считать тех или иных головорезов, по непонятным причинам решивших, что я обманул их, то никаких других чудовищ я не знаю.

— Чудовища могут иметь различные формы и облики, — заметила Зара. — Кто полагает, что чудовища выглядят так, как в сказке, и их можно определить с первого взгляда, либо глупец, либо слабоумный.

Она вызывающе посмотрела на Фалька.

— Или то и другое вместе.

Фальк скорчил гримасу, но промолчал. Явно обиженный, он снова отстал. Зара повела жеребца дальше лесом, преследуемая Яном, который с мрачным выражением продолжал думать о несчастьях, обрушившихся на Мурбрук. Возможно, он спрашивал себя, чем заслужили порядочные люди, скромные труженики такую ужасную участь.

Они ехали по лесу действительно целых два дня и порой были не в состоянии различить, солнечный или лунный свет косыми лучами падает на землю сквозь плотную густую листву — такой плотной завесой отделял их от неба лес. Ничто здесь не напоминало о том, что по ту сторону деревьев и кустов есть что-то еще, как будто весь мир был не чем иным, как огромным, нескончаемым лесом, в котором дни и ночи стали единым целым, и наступающая зима казалась чем-то совершенно невероятным.

Однообразие действовало на нервы. Куда ни посмотри, все одно и то же: кусты, деревья, поросль. Мучительно медленно тянулось время. Минуты складывались в часы, часы в сутки, и в конце одного дня возникло чувство, что с утра прошла вечность, которую они проводят в скучающем ничегонеделании. Во всем этом самым тяжелым было безделье, от которого никуда не деться.

Двигаясь по дороге друг за другом на юго-восток, они обсуждали лишь самое необходимое. Несколько раз они останавливались отдохнуть у маленьких родников или ручьев, чтобы напоить лошадей, а вечером у обочины разбивали лагерь, не только чтобы дать лошадям отдохнуть, но и самим немного поспать. Вскоре весь хлеб был съеден, но Ян оказался ловким охотником, и в первый вечер путешествия на его копье попал другой вальдшнеп, а во второй — он вернулся из зарослей с бурбуром. Фальк никогда раньше не видел этих больших, величиной с собаку, похожих на крыс млекопитающих, и бледная, безволосая кожа зверя, длинный голый, толщиной в палец хвост вызвали у него брезгливое фырканье. Ян отрубил животному голову, насадил тушку на палку, чтобы поджарить на костре, и в конце концов голод взял верх, и Фальк жадно проглотил свою долю, удивленный, как нечто столь омерзительное с виду может оказаться таким вкусным.