— В последние дни есть лишь одно, за что можно благодарить древних богов, — заметила она, — они дают нам выпивку, необходимую, чтобы переносить это бедствие.
Она требовательно протянула Фальку пустой стакан.
Пока Фальк уже без особой охоты наполнял ей стакан, Анна огляделась.
— Значит, вы пришли, чтобы освободить нас от зла? — Скрытую насмешку в голосе можно было частично отнести на счет алкоголя. — Вы совсем не похожи на великих спасителей!
— Это, вероятно, оттого, что мы еще новички в этом деле, — кратко ответил Фальк. — Но мы обязательно прикончим бестию.
— Вне всякого сомнения, — насмешливо заметила Анна. Так как Фальк все еще не налил ей, она сама взяла бутылку и до краев наполнила стакан. — А когда справитесь с чудовищем, сразу же займитесь подонками, засевшими в этой дыре, а то к ним у зверя, к сожалению, нет никакого интереса.
— Анна! — в ужасе воскликнула Ванья. — Что ты говоришь?!
Анна обвела взглядом помещение, как будто готовясь к нападению, и с трудом сдерживаемая ярость засверкала в ее глазах.
— Это правда! — затараторила она. — Вдруг все стали изображать, как будто раньше мы были одним сообществом, большой дружной семьей, в которой каждый может рассчитывать друг на друга. Но все осталось по-прежнему, как до появления зверя: внешне все изображают участие и скорбь, кладут руки друг другу на плечи, но втайне любая баба рада, если погибла другая, а не она, и каждый отец вечерами молится о том, чтобы в следующий раз зверь напал на дочь соседа, а не на его собственную!
Ванья глубоко вздохнула, собираясь призвать сестру к порядку, хотя, конечно понимала, что Анна права, но не успела она приступить к акту воспитания, как неожиданно из ниши напротив стойки раздался гремящий баритон, такой громкий, что заглушил гул голосов в зале, низкий и звучный, подобный звону колоколов, встретившему их по прибытию в Мурбрук. Мгновение спустя оказалось, что такое сравнение весьма удачно.
— А я говорю вам, что бестия — Божье наказание! Бог, единственный наш господин, послал чудовище, чтобы испытать нас и очистить, и если мы не смягчим гнев Господа, бестия заберет нас всех, одного за другим! Да, черт побери, нас всех, пока Мурбрук не вымрет! Это воля Господа! Аллилуйя, говорю я!
Внезапно в помещении таверны воцарилась тишина. Все головы повернулись к нише, из которой вышел высокий широкоплечий мужчина в скромной лиловой мантии, с воротником, как белоснежное кольцо, обрамлявшим мясистую шею. Вокруг бедер на мантии тонкий пояс из золотых нитей, и даже подол рясы был украшен вышивкой с золотыми регалиями.