Когда мой отец умер, я чувствовала, что единственный важный в моей жизни человек ушел. Мой муж даже не обнял меня, чтобы выразить свои соболезнования. У меня не было эмоциональной поддержки, и я погрузилась в депрессию.
Во сне, однажды увиденном мной незадолго до пробуждения, зазвонил телефон. Когда я поднесла трубку к уху, то услышала голос отца! Он сказал: «Не волнуйся! Я буду с тобой до тех пор, пока нужен тебе. Какое бы решение ты не приняла, я здесь, я с тобой».
Мне необходимо было знать, что отец действительно любит меня и собирается поддерживать, что бы ни случилось. Это было подтверждение, которого я не получила, пока он был жив.
На следующее утро я ощущала себя совершенно спокойной, такого умиротворения я не испытывала много лет. Волнения исчезли. Эта точка была поворотной, и внезапно я поняла, что должна сделать.
Примерно через пять месяцев я, наконец, подала на развод. Я не думаю, что смогла бы сделать это без того папиного телефонного звонка.
Отметьте, что отец Шейлы не давал ей никаких советов, но заверил ее в том, что будет всегда ее поддерживать, независимо от того, какое решение она примет. Это пример истинной безусловной любви. Если бы только мы могли выражать такую «любовь без крюков» или «любовь без пут», как выражается Элизабет Кюблер-Росс, мир был бы гораздо более счастливым и эмоционально здоровым местом.
Терри — туристический агент из Флориды. Она несколько раз говорила по телефону со своей матерью, умершей от рака в семьдесят шесть лет.
Мама купила две пары туфель, но не смогла носить их, потому что тяжело заболела. Она была очень бережливым человеком. Перед смертью мама попросила меня вернуть туфли в магазин и забрать деньги. Но я не сделала этого.
В течение шести недель после смерти она трижды мне звонила, пока я спада. Каждый раз, когда в моем сне звонил телефон, я поднимала трубку, и оказывалось, что это мама!
Когда мы разговаривали в первый раз, я спросила ее, как она. Она ответила, что все в порядке. Я сказала, что скучаю по ней. Она спросила, вернула ли я туфли. Казалось, это ее волновало. Я ответила: «Нет» и заплакала. Затем нам пришлось прекратить разговор, когда она сказала: «Я должна идти. До свидания».
Примерно через неделю раздался второй звонок. Разговор был очень похож на первый. Она снова спросила меня, отнесла ли я туфли. И я опять ответила: «Нет, еще нет. Но я отнесу».
В третий раз, когда она позвонила и задала вопрос про туфли, я начала плакать. Она сказала: «Терри, если ты не прекратишь плакать, я не буду тебе больше звонить». Больше она не звонила.