То, что он явно не был испуган так, как она, приободрило девушку. Она постаралась сосредоточиться на успокаивающем ритме его сердца, чувствуя в нем большее, чем могла услышать.
Трах ба-бах ба-бах. Что-то тяжелое обрушилось на Нэнси.
Ее защитник не сумел сохранить равновесие. Падая вперед, он все еще обвивал рукой ее талию. Но он был слишком тяжел для нее, и она распростерлась на полу, придавленная им.
У Нэнси болела спина, и было трудно дышать.
К ней вернулась память. Ее глаза заморгали навстречу тяжелому, чернильному небу, испещренному полосками жутких желтоватых отблесков. После полной пугающей темноты было приятно увидеть свет, хотя и слабый.
Дневной свет, судорожно сообразила она, был виден потому, что большая часть крыши исчезла, сорванная ветром. Вода еще шумно стекала по желобам, но дождь прекратился. Она попробовала пошевелить руками и ногами и обнаружила, что это можно сделать без боли.
Длинное, тяжелое туловище Джозефа Уоткинса мертвым грузом лежало на ней, его правая рука все еще обвивала ее талию. Молясь, чтобы человек, закрывший ее своим телом, был жив, Нэнси осторожно толкнула его.
— Мистер Уоткинс?
Никакой реакции. Она чуть было не запаниковала, но тут же сообразила, что ощущает слабое колыхание его груди при дыхании — значит, он жив. Она попыталась освободиться, но, зажатая между телом Уоткинса и опрокинутым стеллажом, не сумела этого сделать. Тогда она высвободила руки из-под него и толкнула посильнее. Он вздрогнул.
— Очнитесь, мистер Уоткинс!
Он застонал и пошевелил ногой. Потом слегка приподнял голову и вновь уронил ее на пол.
— У меня руки отнялись, — пробормотал он.
— Ваша правая рука подо мной. Я попытаюсь приподняться, чтобы вы могли вытащить ее.
Это было нелегко, так как он придавил ее всем своим весом, но в конце концов ей удалось немного выгнуть спину над полом.
Джо едва сдержал стон, когда Нэнси под ним заворочалась. Он очнулся, ощутив вместо жесткой и узкой тюремной койки теплое, податливое женское тело, его ноздри жадно впитывали забытый аромат женщины. Не успев еще прийти в себя и сообразить, в чем дело, он понял, что его мужское естество начало восставать. Попытка остановить этот процесс не привела к успеху.
Нэнси по-прежнему чувствовала руку Уоткинса у себя под спиной. Он попытался слегка привстать над ней. Но ненамного, так как закованная в наручник левая рука все еще удерживала его.
— Вы в порядке, мисс? — спросил он.
— Кажется, да. А вы?
Он повернул голову, и она увидела окровавленный лоб.
— Вы ранены, — встревоженно сказала она, — у вас голова в крови.