Что же мне остается? — в отчаянии подумала она.
Можно было начать кричать. Но кто ее услышит через две двери, да еще в подвыпившей шумной компании? И много ли времени понадобится Уоткинсу, чтобы привести в исполнение свою угрозу — выбить дверь и заставить ее замолчать?
Не разгадал ли он ее хитрость с замком и не лишил ли маленького преимущества, думала Нэнси. Свободный выход — это уже что-то…
Перешерстив весь чемодан, она нашла еще одну разновидность подручного оружия: стальная пилка для ногтей вряд ли причинила бы серьезный ущерб, если ею ткнуть Уоткинса, но помогла бы выиграть несколько мгновений, необходимых, чтобы вырваться из дома и укрыться в компании соседей.
Нэнси быстро скинула влажные шорты и майку и натянула сухую одежду. Она бы предпочла оставаться в ванной, отделенная от своего врага дверью, так долго, как только он позволит. Наверное, он так и думает. Но элемент неожиданности должен сработать в ее пользу. Она зажала пилку в правой руке, держа ее как крохотный кинжал. Медленно и бесшумно повернула дверную ручку.
Едва она сделала первый шаг, как железные пальцы сжали ее запястье и Джо легко вырвал импровизированное оружие из разжавшейся ладони. Он караулил за дверью, как будто знал, что она предпримет что-нибудь в этом духе.
В мгновение ока он заложил ей руки за спину и притянул к себе. Без нее он успел раздеться до пояса. Она напряглась, инстинктивно стараясь освободиться. Одним рывком он прижал ее к стене и сдавил так, что у Нэнси перехватило дыхание.
Она хватала ртом воздух. Любое движение, которое она делала, приводило лишь к тому, что он еще сильнее стискивал ее в объятиях. От плеч до колен все его тело, горячее, мускулистое и угрожающе мужское, прижималось к ней.
И вдруг он ослабил хватку. Видимо, понял, что сделал ошибку — и грубую, — решив усмирить свою разъяренную пленницу, обняв ее. Он действовал не умышленно. Она могла ударить его коленом в самое уязвимое место — и он бы, несомненно, свалился. Но она не сделала этого. И даже перестала сопротивляться.
Ощущение обжигающей близости было для Джо таким щемящим, пряный запах ее волос так приятен, ее упругие груди, прижатые к его обнаженному торсу, так соблазнительны… Слава Богу, что она сменила влажную майку, через которую проступали маленькие розовые соски. Руки Джо, сжимавшие ее слабые запястья, вздрагивали от желания освободиться и погладить дразнящие изгибы женского тела. А губы зудели от ощущения близости ее рта.
Его давно насильно сдерживаемые мужские инстинкты жаждали большего, а восставшее мужское естество рвалось в теплую нишу между ее ног. Жажда удовольствия, охватившая все существо, однако, не смогла лишить его разума.