Ранее Нэнси не приходилось замечать такой осторожности. Она подумала, что этим овладевают только в тюрьме, где пристальный взгляд на чужого человека может оказаться смертельно опасным.
Следующий зырок Уоткинса, брошенный в ее сторону, длился на пару секунд дольше прежнего, но не более.
Удивительным образом именно пленник, а не его страж казался для нее главным действующим лицом. Странно, но ни на лице того, ни во взоре не было ни малейшего намека на раскаяние. Нэнси гордилась своим талантом разгадывать людей — необходимым качеством для репортера. Но в замкнутых чертах лица Уоткинса ей не удавалось прочесть ничего, кроме настороженности. Они ничего не выражали. Если чье-то любопытство или даже явная враждебность, возможно, и задевали его, он, однако, этого никак не выдавал.
Или ей только показалось, что она уловила краткий проблеск в его прищуренных глазах. Вернее всего, это ее обычная склонность излишне все драматизировать. Слабость, с которой приходилось бороться, когда Нэнси писала свои очерки.
Она прекратила изучать Джозефа Уоткинса. Не из правил хорошего тона, которые ее родители — преподаватели колледжа — нещадно вдалбливали в сознание своих троих детей. Хотя эти правила зачастую оказывались несовместимы с ее работой, но сейчас просто возникший с полной тарелкой повар перекрыл ей вид в зеркале.
Гамбургер оказался гораздо вкуснее, чем она ожидала, а хрустящая картошка была просто восхитительна. И почему это природа так странно устроила, что самые вкусные вещи являются самыми вредными для здоровья?
Когда она отодвинула тарелку и взяла еще одну бумажную салфетку, ее взгляд снова скользнул по зеркалу. И она вновь увидела в нем отражение Джозефа Уоткинса.
Тот, похоже, позабыл, что у него в руке чашка с кофе, вглядываясь в шумящую за окном непогоду так пристально, словно раньше такого никогда не видел. Но, может быть, он действительно давно не видел ливня, сообразила она. Запертый в четырех стенах камеры, он, наверное, не мог лицезреть смену времен года, не говоря уже об ощущении снежинок или капелек дождя на улице. А то, что он не часто бывал на солнце, она определила по его бледности. Это пробудило в ней сочувствие. Ни одно человеческое существо не заслуживает отлучения от природы.
Уоткинс вдруг резко повернул голову и заметил, что Нэнси смотрит на него.
Даже под его отраженным в зеркале взглядом Нэнси почувствовала себя неуютно. Несмотря на жгучее желание написать очерк, она не могла не понимать, что ее интерес к пленнику задевает того хотя бы тем, что отвлекает от созерцания дождя. Впрочем, вряд ли такого крутого мужчину, как Джо Уоткинс, что-то могло всерьез задеть, ведь он был преступником, не заслуживающим снисхождения.