Подумать только, он еще командует!
Клодия недовольно свела брови, взяла чашку и только после этого опустилась на диван — ее не держали ноги.
— Кого же еще ты ожидал увидеть? — не скрывая иронии, спросила она. — Или забыл, кто хозяин «Фартингс-Холла»?
— Шесть лет назад усадьбой владел Гай Салливан. Я только на днях увидел объявление о предстоящей продаже. Естественно, имя Фейвел мне ни о чем не говорит. Твой отец… — В голосе Брента прозвучала неуверенность. По-видимому, он только сейчас осознал: передача прав наследования может означать, что Гая Салливана нет в живых. — Твой отец всегда был добр ко мне, — тихо закончил он.
Хватает же у человека наглости! И Клодия поторопилась разочаровать его хотя бы в этом отношении:
— Отец мой жив и здоров. В данный момент он в гостях у друга.
Она заметила, что напряженное выражение сошло с лица собеседника: похоже, Брент в самом деле почувствовал облегчение — к немалому ее удивлению, надо отметить.
— Но сейчас собственностью владеешь ты, не так ли?
Брент откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что с нетерпением ждет ответа.
— Да, — коротко отозвалась Клодия, решив не вдаваться в подробности.
— Единственная владелица? — Дождавшись утвердительного кивка, Брент небрежно, лениво цедя слова, сказал: — Тогда будем вести дело с тобой. На этой стадии переговоров нет необходимости осматривать усадьбу. Я помню все, что сейчас мне нужно знать.
Клодия заставила себя не реагировать на эти бессердечные слова. А, собственно, чего она ожидала? Вполне естественно — Брент стер из памяти все воспоминания о ней, но до мельчайших подробностей помнил то, что связано с собственностью. Точнее, не забыл того, что решил заполучить, женившись на богатой наследнице.
Еще бы ему забыть!
В то лето они вместе облазили каждый уголок поместья — сады, конюшни, хозяйственные постройки. Не раз и не два спускались по утоптанной извилистой тропе к покрытым солнечной рябью чистым водам бухточки — блаженно счастливые, уверенные в будущем. По крайней мере, Клодия.
Брент неплохо знал и сам дом. И потому, как только подвернулся случай, прошел прямо в спальню Хелен. Хотя никогда не затруднял себя тем, чтобы узнать, где ее, Клодии, комната. Он занимался с ней любовью везде: на траве, залитой лунным светом, на золотистом песке крошечной бухточки, даже в «караване» на узкой скрипучей койке, но никогда. — в доме.
Видимо, он слишком уважал Хелен и потому не надеялся обольстить ее на открытых зеленых просторах или в старом пропыленном «караване». Должно быть, решил, что шансы его возрастут в уюте и комфорте ее собственной спальни, на роскошных атласных простынях.