Борис уже решительнее расцепил руки, обвивающие его шею.
— Вот что, Надя, — он прокашлялся. — Я сейчас позвоню твоей матери и попрошу ее приехать. Наверняка у тебя есть какие-то координаты Олега. Не в тундру же он в самом деле отправился?.. В общем, бери себя в руки и успокаивайся. Если хочешь, я позову соседку, чтобы она с тобой пока посидела, а я уже поеду… Ты прости меня, но какими бы мы ни были друзьями, то, что сейчас здесь происходит, выглядит двусмысленно.
— Для кого двусмысленно?
— Что значит «для кого»? — он опешил.
— Я спрашиваю, для кого двусмысленно? По-моему, на мнение широкой общественности тебе всегда было плевать, — Надя жарко прижалась к нему всем телом и потянулась полуоткрытыми губами к его губам. — А что касается тебя и меня?.. Тут, по-моему, двойного смысла быть не может, и мы оба это понимаем.
— И какой же во всем этом основной смысл? — с усмешкой спросил Борис, сделав акцент на слове «основной».
— А основной смысл в том, что мы оба хотим друг друга, что так было всегда, все шесть лет, пока ты был женат на другой, а я замужем за другим. Я ведь всегда нравилась тебе, правда? Ты ведь хочешь меня?
— К сожалению, нет. — Он, уже не испытывая ни сомнений, ни угрызений совести, с силой отстранил ее от себя, почти толкнув к пестрому, обитому велюром дивану. — К сожалению для тебя. Потому что твое… страстное, — Борис скривился, — желание останется неудовлетворенным… И еще, я сильно подозреваю, что ты, подруга, все врешь. Что-то никогда я не замечал в тебе особого внимания к моей персоне.
Надя присела на журнальный столик, смахнув рукой на пол пустые пачки из-под димедрола, подвинула к себе пепельницу. Похлопала по карманам халата, видимо, в поисках сигарет. Сигарет не оказалось. Борис, у которого в кармане лежала пачка «Мальборо», и не подумал ей их предложить.
— Ты очень пожалеешь о том, что делаешь сейчас, — она продуманно изящным движением убрала со лба мокрые пряди и зло улыбнулась. — Причем пожалеешь очень скоро… Нет, это ни в коем случае не угроза, просто предсказание. И сегодня, и завтра рядом с тобой будет твоя скучная Полина. Такая же по-пионерски старательная и однообразная в постели, как в жизни. И рано или поздно ты завоешь от тоски, если еще не завыл… Ты просто боишься себе в этом признаться, Боря.
Он еще раз окинул взглядом комнату и оценил Надино искусство декоратора. Все здесь было продуманно-мрачно, просто идеально для того, чтобы создать иллюзию депрессии, нервного срыва, чуть ли не трагедии. Плотно задернутые шторы, стойкий запах сигарет в воздухе, опять же эта валерьянка, рюмка с остатками коньяка… И контрастом — ее округлые колени, откровенно выглядывающие из разреза халата…