– Эй! – крикнула Танька. – Отдавай кружку!
– Тань, – спросил я, – не знаешь, что это за хмырь?
– Такой же хроник, как и не ты, – засмеялась Танька.
Но, если честно, я не очень удивился осведомленности странного мужика, потому что с давних пор ждал, когда же это случится, когда же откроется тайна моего происхождения, тайна моих родителей... ну да, я просто растерялся от неожиданности, не сообразил, как следовало себя вести, а мужик между тем уже исчез из виду, искать его в темной улице было бесполезно.
А вот купить хлеб я еще успевал.
Весь в мыле, будто за мной гнались, влетел в булочную. Промчался вдоль полок, схватил батон, последний, каменный, расплатился и, не сбрасывая скорости, припустил к дому. После разговора с мужиком вдруг захотелось поскорее добраться до письменного стола, извлечь из нижнего ящика отцовскую рукопись... И то правда, давненько я к ней не притрагивался...
Дожидаясь, когда спустится кабина лифта, переминался с ноги на ногу, нет, не хватило терпения, собрался взбежать на свой этаж, как в юности – преодолевая за два прыжка лестничный марш.
И вот сказался образ жизни! А может, и выпитое у ларька... Короче, взлетая, поскользнулся, черт, подошвы кожаные, да и грянулся мордой о ступеньку! О-о! Искры посыпались из глаз! Лежал, оглушенный... Потом вскочил... ой, нет, только попытался... на левую ногу невозможно было ступить... засунул батон за пазуху... удивительно, если не будет сотрясения... И все это после кружки пива с водкой? Может, и не водку он мне подлил, а спирт? Да нет, колпачок на чекушке был закатан... Двумя руками цепляясь за перила, запрыгал на правой ноге вверх, потный, злой, но и в лихорадочном каком-то возбуждении (даже восторге) стремясь в девятиметровую мою нору, могилу всех моих замыслов, начинаний, надежд...
Вскарабкался, наконец, на третий этаж. Стоя на одной ноге (как аист), стал вытаскивать из кармана ключ. Батон с каменным стуком ударился о бетонную плиту площадки. Открыл дверь. Держась за стену, наклонился, подобрал батон. Вприпрыжку переместился в прихожую, оттуда в комнату, повалился на диван... и тотчас вошла мама (услышала из кухни, как хлопнула входная дверь).
– Алеша, ты снова пьяный! – негодующе воскликнула она.
– Ничего не пьяный, – сказал я. – Просто оступился на лестнице. Но булку-то я купил. Только там было все такое черствое.
Дальше было скучно. Мама осмотрела мой лоб, принесла лед в полотенце, велела прикладывать. Также под ее руководством я туго замотал ступню эластичным бинтом. Дядя Валя, стоя на пороге, сокрушался: «Как же ты так неосторожно, молодой человек?» Тетя Лиза кричала через стену: «Может быть, имеет смысл сделать йодную сетку?»