Лейтенант Енко обернулся к нам, прекрасный, как разгневанная девушка – щеки алые, глаза блистают – и погрозил кулаком.
– Но добиться высоких показателей, – продолжал голосить подполковник, – возможно лишь при условии соблюдения воинской дисциплины, которую вы систематически нарушаете! Одни, придя на объект работ, разводят костры и спят вокруг оных как пожарные лошади! Другие повадились по лебедям в поселок вольнонаемных! Предупреждаю: залечивать насморк будете в дисциплинарном батальоне! Впрочем, вышесказанное касается в основном старослужащих, хотя и среди молодых замечены ходоки. Нут-ка этот... как его... рядовой (я вдруг услышал свою фамилию) выдьте на всенародное обозрение!
Ни жив ни мертв я вышел в перламутровое пространство перед строем.
Подполковник вдруг присел, его не стало видно, над трибуной торчала только папаха, а распрямился он уже с черно-зеркальным сапогом в правой руке.
Стуча сапогом по трибуне – бум-бум-бум – подполковник обратился ко мне:
– Товарищ солдат, командованию стало известно содержание письма, которое вы написали, находясь на излечении от своего сомнительного недуга. Почему, спросите, «сомнительного»? Да потому что появление площиц на мошонке объясняется контактом с неопрятными особами противоположного пола. Быстро вы, однако, наладили таковой с таковыми. И не надо, не надо строить из себя агнца невинного! Наблудил, так имей мужество признаться! Тем более, что дело, в общем-то, молодое, понятное. Главное, сделать надлежащие выводы. Теперь о письме. Как заместитель командира полка по политической части, считаю долгом высказать мнение: малопривлекательный образ советского солдата у вас получился. Какой-то маменькин сынок, растение какое-то тепличное, сами посудите – стоило малехо простудиться, и сразу же разнюнился, спешит пожаловаться дружку своему, оставшемуся на гражданке, такому же, скорее всего, хлюпику. И откуда этот иронический, этот прям-таки байронический тон? Ах да, вы же потомок древнего английского рода! Можно сказать, без пяти минут милорд! И уж разумеется, аристократ духа! Вы вот что, вы это бросьте! У нас тут армия, а не Англия. You’re in the army now! Ладно, шутки в сторону. Думаете, я не понял, что англичанство ваше – просто метафора, и что письмо это никому вы отсылать не собирались, просто упражнялись в жанре, на сей раз эпистолярном, экспериментировали с формой повествования, которое намерены создать? А может, вам лучше поработать в ротной стенгазете? Поосвещаете, поотражаете? Командование всегда пойдет навстречу творческим исканиям, и ежели вы действительно надумали создать что-то художественное на материале армейских буден, – создавайте! Но только зарубите у себя на носу – создавать в черных очках мы не позволим! Глумиться и заниматься очернительством не дадим! Эй, а кто это там курит в строю? Мне же отсюда все видно! Товарищ лейтенант, ко мне его, ко мне!