О, взрывалась изумрудная плоскость озера – из бездны выпрыгивал баклажан! Это если издали. Но приближалась, приближалась, – волны били в берег, зрители, попискивая, отступали, – и дрейфовала ярдах в пятидесяти, как черная блестящая скала!
Длинная шея со змеиною на конце головкою извивалась.
Смельчаки, конечно, бомбардировали гидру камешками, но старались не попасть. Шут ее знает, что у нее на уме.
Вдруг принималась плескаться и барахтаться. Разворачивалась к юным зрителям то одним боком, то другим, выставляла напоказ чернильный лаковый зад или – брюхом голубым вверх – притворялась мертвой.
Но головка на длинной шее вертелась, и змеиные, без век, глазки внимательно следили за тем, какое впечатление производят на юных зрителей все эти древние, как мир, ужимки.
На обратном пути Оливер, если встречался взглядами с Бетси, почему-то краснел до ушей.
Но нет смысла перечислять все его детские деревенские развлечения. Главное, рос на свежем воздухе, а воздух в Англии и Шотландии морской, иодистый, целебный. Царапины заживают в течение часа.
Нет смысла перечислять эти развлечения еще и потому, что Оливер не предавался им всецело. И чем старше становился, тем чаще их избегал.
Хотя по характеру был приветлив, предпочитал уединение.
Но лишь этим и отличался от сверстников. В остальном был как остальные: такой же крепенький, рыженький.
Правда, вот не сине –, а зеленоглазый.
И был молодцом: круглый год в дырявой курточке, в дырявых башмаках, – и никогда ничем не болел. Потому что питался овсянкой. В Англии и Шотландии у кого угодно спросите и ответят: «О, овсянка!» Вот Оливер и питался как все.
Еще получал две копченые селедки в день. Больше ничего не получал.
Но кем же и почему допускалась по отношению к Оливеру такая несправедливость?
А это повар, совмещавший в своем лице должность эконома, подметил, что сэр Чарлз почти ничего не ест, а если ест, то глотает, не пережевывая, и глядит мимо тарелки.
И вот догадался же этот повар по имени Патрик Хангер, что составление меню возможно сообразовывать с его, повара, личными выгодами, сообразовывать несмотря на то, что в замке уже поселились гувернантка и учителя и, натощак, не были они способны с надлежащим рвением преподавать маленькому лорду что бы то ни было.
Оливер, между тем, в поисках недостающих организму питательных веществ бороздил окрестные овсяные поля, набивая рот зерном молочно-восковой спелости, забирался в лиственные чащи и лакомился пресными плодами боярышника, кисловатыми, с колючим белым пухом внутри, плодами дикого шиповника и горьковатыми (после заморозков якобы сладкими) плодами рябины.