— Вы окончательно сошли с ума?
— Я? А что бы вы сделали на моем месте?
— Если бы меня так довели, наверное, удрал бы. — Он замолчал. — Если вас интересует, могу сообщить, что Боб уехал!
— Уехал? — безразлично переспросила Фреда.
— Да, уехал, и вы возвращаетесь со мной в гостиницу. В такую погоду вам не перенести путешествия на поезде.
Фреда чувствовала, что сейчас закричит.
— Ради бога, перестаньте меня опекать! Я не вернусь в гостиницу, я еду домой.
— Что ж, полагаю, мне не удастся заставить вас внять голосу разума. Я понимаю ваши чувства, но…
— Ничего вы не понимаете, — выпалила она. — Я…
Равнодушный голос диктора прервал ее речь, которая, скорее всего, стала бы душераздирающим признанием в любви:
— «Вниманию всех пассажиров! Путь между этой станцией и Ноттингемом занесен снегом. Работают все снегоуборочные машины. О продолжении движения поездов будет объявлено особо. Британская железная дорога приносит извинения за причиненные вам неудобства».
Морис помог Фреде встать.
— Ну вот, вы убедились, что ехать сейчас нельзя? Давайте я отнесу вас к машине!
Она резко отстранилась от него:
— Пожалуйста, не надо. На этот раз я пойду сама!
Фреда понимала, что если она снова окажется у Мориса на руках, то не сможет преодолеть искушения обвить руками его шею, тем самым выдав свою любовь к нему.
Обратный путь до гостиницы казался Фреде невероятно долгим. Выйдя из машины, она сразу же попросила Мориса отвести ее в номер, и он поднялся вместе с ней на ее этаж. Открыв перед ней дверь номера, Морис заглянул туда, чтобы посмотреть, все ли в порядке, и спокойно сказал:
— Я закажу вам чай.
— Чай? Я не хочу чаю, спасибо.
— А по-моему, вам нужно выпить чаю и лечь в постель.
— Морис… пожалуйста!
Он положил руку ей на плечо.
— У вас сейчас очень непростое время, Фреда, но скоро все пройдет. Прерванный роман…
— Да не было никакого прерванного романа! Боб действительно однажды попросил меня стать его женой, но я не знала, что ему ответить. Теперь я уверена…
Морис схватил ее за руки.
— Вы хотите сказать, что не были даже неофициально помолвлены?
— Именно это я и хочу сказать. А что? Вам-то какое до этого дело?
Фреда отпрянула от него. Губы у нее дрожали, слезы готовы были брызнуть из глаз. Его сочувствие и забота стали для нее просто невыносимы. Она приложила руку к губам, но плечи у нее тряслись, и она понимала, что вот-вот потеряет контроль над собой.
И вдруг она оказалась в объятиях Мориса. Он крепко прижал ее к себе, быстро бормоча:
— Не плачь, дорогая! Я не могу смотреть, как ты плачешь! Я люблю тебя! Прими это немногое, если можешь!