— О, мадам, как вам, наверное, было тяжело.
— Да, что правда, то правда. Мне приходилось надевать свои лучшие наряды только во время менее значительных приемов, когда я точно знала, что императрицы там не будет, — и с нескрываемым раздражением прибавила: — И так же мне придется вести себя во время моего второго посещения России.
Маргарита облегченно вздохнула. По крайней мере, графиня не собиралась возвращать назад сшитые платья, что, конечно, привело бы мадам Фромон в отчаяние.
— О, как мне был ненавистен этот наложенный запрет, — продолжала жаловаться графиня. — Накануне моего возвращения в Париж в Москве был устроен бал в одном из дворцов в Кремле. Я решила поступить так, как мне того хотелось. Невзирая на запрет, я надела свое лучшее платье, сиреневое в складку, которое напоминает своими переливами цветущую сирень. Я не обращала внимания на явное раздражение императрицы, но когда мы столкнулись лицом к лицу во время одного из танцев, она вся затряслась от гнева и даже замахнулась на меня кулаком, а затем резко повернулась и поспешно покинула бальную залу.
Нервным движением д’Онвиль взяла со стола письмо:
— Я бы никогда не позволила себе подобную откровенность, если бы сегодня не получила по дипломатической почте срочное письмо от нашего посла в России.
Пока графиня читала письмо вслух, Маргарита слушала, почти не веря своим ушам. В письме сообщалось, что императрица требовала, чтобы портниха и вышивальщица графини д'Онвиль немедленно приехала в Россию, где ей будет оказана высокая честь — шить роскошные платья для самой императрицы и более скромные для ее высочества, великой княгини Екатерины, жены наследника престола. Ей надлежит взять с собой еще несколько портних, четыре или пять человек, не менее искусных, чем она. Их проезд до России будет оплачен самой императрицей, а ехать они должны вместе со свитой графини. Будущей вышивальщице ее величества и владелице придворного ателье будет положено щедрое жалованье, подобающее ее положению, так же хорошо будет оплачиваться работа ее помощниц. Всю подготовительную работу будут делать отобранные швеи из российских портних, так что беспокоиться об отсутствии дополнительных рук ей не придется.
— Однако в России наверняка есть очень много искусных вышивальщиц! — в замешательстве воскликнула Маргарита.
Графиня опустила письмо на колени.
— Разумеется, они есть. Однако императрица ни перед чем не остановится, если таков ее каприз. К ее двору приглашается множество иностранцев со всех концов Европы, если их услуги крайне необходимы императрице. Вот несколько примеров, если хотите. Главный садовнику нее — англичанин, лечит ее врач из Дании, а прическу ей делает итальянский парикмахер. Но такие женщины, как мадам Помпадур, да и я тоже, диктуют моду во всем мире, — самодовольно прибавила графиня, равняя себя с самой изысканной женщиной и владычицей Версаля. — Нет ничего удивительного в том, что русская императрица обратила свой взыскательный взор в сторону Парижа, и для нее уже не имеет значения, что она не очень любит французов.