Джефферсон Кларк, другой негр, сказал:
— Мы просто пришли попрощаться с мисс Джесси. Она уезжает на пару недель.
— А? — переспросил Хенк по прозвищу Бисквит. Он приложил руку к уху, как если бы плохо слышал, но все ребята знали, что, когда ему было нужно, его слух становился великолепным.
— Папа, мне надо уезжать. А ребятам пора поесть и отправляться на работу.
Джед обнял дочь и сказал:
— Джесс, будь по-настоящему осторожна.
Мэтью Кордель приказал Большому Эду:
— Позаботься о ней как следует.
Здоровяк взгромоздился на своего гнедого и ответил:
— Обязательно, босс.
Джесс улыбнулась Мэтту, который крутил свои усы. Обычно он был немногословен, но сегодня утром слова так и лились у него изо рта:
— Ты уверена, что мне или кому-нибудь из ребят не следует сопровождать вас двоих? Джесси, это путешествие долгое и опасное. Я не успокоюсь, пока снова не увижу твое хорошенькое личико.
Она не могла забыть слова, сказанные вчера ее сестрой. Мэтт действительно был недурен собой. Об этом Джессика сама сказала Мэри Луизе. Он был надежным и преданным, но, по сравнению с другими работниками, слишком серьезным и тихим. Ветер ворошил его волосы, а в его темно-карих глазах проскальзывало какое-то странное выражение. Мэтт смотрел на нее более долгим и внимательным взглядом, чем обычно. А может быть, это казалось ей из-за слов сестры.
— Не беспокойся, Мэтт. Мне необходимо поехать туда, — ответила Джессика.
— Я понял это с первого момента, как ты заговорила о помощи, — тихо ответил управляющий. — Я видел, как умело ты подбираешь работников.
— У мужчины нет никаких шансов перед Джесс, когда она что-то решит, — добавил Джед. — Даже у ее собственного отца.
— Я знаю, она победит, — ответил Мэтт, улыбаясь.
Джесс показалось, что в глазах управляющего мелькнуло удивительно нежное выражение, когда он произнес:
— Идите, ешьте, ребята. Джесс пора ехать, а нам — приниматься за работу.
Джимми Джо кивнул в сторону мексиканца-полукровки и заныл:
— Да-а, Карлосу так и не терпится до вечера как следует натрудить мышцы, наломать свои кости и отбить задницу.
— Amigo, я возьму клеймо и прижгу любую лошадь, которую ты пригонишь.
— А почему бы нам не начать с того жеребца, что укротил тебя в прошлый раз?
— Думаю, оседлать его будет не труднее, чем спать на койке, на которой кто-то связал простыни. Прошлой ночью я так устал, что залез на нее, не развязывая одеяла. Кто же из вас, amigos, так постарался для меня и навязал таких крепких узлов?
Мужчины рассмеялись и начали озираться вокруг, но никто не признался, что шутником является именно он.