— О нет, дорогая, не бросай своих принцесс, княгинь и герцогинь, ведь они обеспечивают наше существование, — сказал я.
Как оказалось, гостиница «Золотой орех» находилась в крохотной деревушке, на перекрестке, где сходились прямо в центре долины два шоссе и три проселочные дороги. В этой котловине воздух застаивался, и сейчас здесь стоял терпкий запах раздавленных бобовых стручков. На дорогах было пустынно и тихо, ни машин, ни пешеходов, и мы задавались вопросом, может ли хоть что-нибудь на свете потревожить сей мирный пейзаж, нарушить покой этой глухомани. Вокруг росли старые ореховые деревья, крупные, мощные, которые, казалось, тяжелой массой своих крон как бы подпирали обесцвеченный зимой амфитеатр опоясывавших долину холмов. Узкая полоска земли, поросшая пожухлой травой, опутанная колючей проволокой, отделяла гостиницу от соседнего дома; был он приземист и неказист, дверь его, когда-то, быть может, несколько столетий назад, выкрашенная голубовато-серой краской, перекосилась и осела, а краска потускнела и облупилась. Дул довольно сильный холодный ветер, и вид этого забытого Богом и людьми местечка порождал ощущение какой-то дисгармонии и безнадежности. Вероятно, у каждого места на земле есть своя атмосфера, своя музыка, свое настроение. Так вот, здесь, около «Золотого ореха», возникало ощущение, будто в ушах у нас стоит какой-то неприятный звон, словно кто-то тянет на волынке тягуче-тоскливую мелодию. Узколобая коза уставилась на нас, когда мы прошли мимо. Выглядела она неважно: грязная шерсть свалялась и кое-где висела клочьями. Клеманс крепко сжимала мою руку. Мы дошли до навеса, под которым были свалены какие-то выкорчеванные пни и вязанки хвороста; задняя стенка этого хлипкого сооружения примыкала ко второму и последнему дому этого жалкого селения. Вокруг него бродили кошки, они низко опускали мордочки и старательно делали вид, будто нас не видят.
— Быть может, когда-то, в стародавние времена, «Золотой орех» был постоялым двором, кстати, возможно, и очень посещаемым, — сказала Клеманс. — Я так и вижу, как сюда съезжаются охотники после псовой охоты. Мне также кажется, что здесь совершались преступления. Вот послушай…
Она остановилась и заставила меня последовать ее примеру. Я прислушался, но не услышал ничего, кроме звонкого петушиного крика, несколько раз огласившего окрестности. Мы искали покой и тишину, мы нашли их здесь, но почему-то от этого покоя и от этой тишины нам стало страшно.
— В ближайший городок, и поскорее, — воскликнула Клеманс. — Мне нужен шум городских улиц и горячая ванна.