Он поцеловал руку Малике, избегая её вопрошающего взгляда.
Генерал взял доктора под локоть и, провожая к двери, тихо произнёс:
— Откровенно говоря, мсье доктор, направляясь сюда, я питал надежду познакомиться с вами. Очень рад, что надежды мои осуществились. Жаль только, не пришлось поговорить. Вы сами понимаете, для спокойной, задушевной беседы здесь не та обстановка. Что вы скажете, если завтра в девять утра… Нет, в девять рано, лучше в десять нам выпить вместе по чашке кофе? Не возражаете?
Доктор согласился.
— Вот и чудесно, — сказал генерал таким тоном, словно ни на секунду не сомневался в положительном ответе. — Без пяти десять за вами заедут. Доброй ночи, мсье доктор!
В прохожей сидел Мустафа и равнодушно перелистывал иллюстрированный журнал. Видно было, что мысли его витают где-то далеко. При звуке шагов он поспешно вскочил со стула. Но, увидев доктора, приветливо улыбнулся.
— Уже уходите, са'аб доктор?
— Ухожу, дорогой Мустафа.
— Почему так рано?
— Дела, друг мой, дела ждут.
— Разве они когда-нибудь кончаются, эти дела?
— Что верно, то верно. Жизнь человеческая имеет конец, а дела — не имеют. Может быть, так оно и лучше, — доктор легонько похлопал Мустафу по плечу. — На свадьбу когда пригласишь?
Оглянувшись по сторонам, Мустафа тихо произнёс:
— Когда следы генералов метлой заметём, сааб доктор.
Доктор засмеялся.
— Ах, негодник! Ай, молодец!
На лестничной площадке стоял незнакомый усатый мужчина в штатском. Завидев доктора, он стукнул в дверь, выходящую на площадку. Оттуда немедленно появился незнакомый доктору высокий худой офицер. И они вместе вышли во двор.
Люминесцентные лампы на высоких металлических опорах заливали ярким светом весь двор, вплоть до ажурных чугунных ворот. Несколько автомашин стояли у подъезда. Возле низкого, приземистого, как черепаха, «ситроэна» болтали шофёры. При виде офицера и доктора они разошлись каждый к своей машине. Автоматчики, охранявшие дом, подтянулись.
— Я провожу вас, мсье доктор, — сказал офицер, как о чём-то само собой разумеющемся.
— У меня есть ночной пропуск, — возразил Решид. — Стоит ли вас утруждать?
— Стоит, — многозначительно сказал офицер. — Вы домой?
— Нет, в больницу.
— Хорошо. Поехали.
Было ещё не поздно, но город уже погрузился в насторожённую тишину, редкими жёлтыми пятнами светились окна.
К дверям лавок, кафе, ресторанов чёрными пауками прилипли замки. Только мёртвый неоновый свет судорожно пульсировал на вывесках и рекламах, возвещавших всякую всячину на арабском и французском языках.
Прохожих на улицах не было, лишь бухали подкованные башмаки военных патрулей да проходили полицейские наряды. Доктор уже привык к этому. Если бы не длинноногий офицер, ему не раз пришлось бы вылезать из машины и стоять, покусывая губы, — сегодня блюстителей порядка особенно много.