— Ага! Наблюдали?! — взвился Жубер. — Зачем наблюдали?.. Значит, вы сами не доверяли Решиду?
— Вам не доверял! — отрезал Мишель, начиная злиться. — Операция была почти безнадёжной. Я это знал, как и то, что при неудачном исходе, вы обязательно взвалите всю вину на доктора Решида. Он сделал всё, что было в человеческих силах, это я могу засвидетельствовать где угодно. Нечего на него валить, майор.
— Значит, не виноват Решид?
— Не виноват. Доктора Решида надо отпустить.
На скулах коменданта заходили желваки.
— Вы соображаете, что говорите?! Отпустить… Да будь он сто раз не причастен к смерти генерала, он обязан ответить за все свои делишки!
— Не понимаю, какое преступление вы вменяете ему, — пожал плечами Мишель.
— Это уж позвольте мне знать! — резко бросил майор. — Не лезьте со своей ложкой в чужую тарелку. Я ведь в ваши дела не вмешиваюсь?!
— А что же вы тогда делаете здесь, в больнице?
Комендант свирепо глянул на Мишеля и отвернулся. А тот, окончательно выведенный из себя грубостью Жубера, гневно проговорил:
— Не горячитесь, майор. Жизнь знала много беззаконий, но история не оправдала ни одного из них. Не будет оправдания и вам!
— Я вижу, вы действительно нездоровы, доктор, — жёстко сказал майор. — От повышенной температуры начали заговариваться. Ступайте, отлежитесь, а то, неровен час, случится что-нибудь с вами, тогда уж никакая история не поможет.
4
Доктор Решид оперировал генерала Ришелье, — об этом говорили все. Одни восхищались: «Здорово он его, подлеца!», другие посылали на его голову тысячу бед… Малике металась в бессильном отчаянии, чувствовала, что над головой любимого занесён безжалостный меч, но отвести угрозу не могла. Наконец она решила ещё раз попробовать пробраться в Касбу, чтобы повидаться с матерью Ахмеда и с его друзьями: может быть, ей хоть что-нибудь удастся узнать, предпринять. Однако всякое сообщение между Старым и Новым городом прекратилось. По обе стороны древней стены возвышались баррикады. Вооружённые юнцы из ополчения распоясались вовсю. Они рыскали по улицам в поисках жертв, открывали огонь по любому человеку, похожему на мусульманина. Алжирцы тоже взялись за оружие и на выстрелы отвечали выстрелами. Попробуй проберись туда! И от Мустафы вот уже сколько дней нет вестей, и Рафига не показывается… Но сидеть в своей комнате, мучиться неизвестностью, ничего не предпринимать, было невмочь. Малике собралась всё-таки выйти на улицу, стрельба вроде бы утихла, обманчивая надежда влекла её: вдруг кого-нибудь встретит…
Она сошла вниз.
Слуга, стоявший у лестницы, почтительно поклонился: