Но советник опомнился и, не закончив цепочку размышлений, выпроводил меня из королевских покоев:
- Ступайте, тиара Исория. Полагаю, вы в полной мере удовлетворили своё любопытство.
Его величество Брониус Линас Агрон скончался рано утром.
Я вздрогнула и проснулась то ли от крика, то ли храпа, отразившегося от стен. Встала, накинула халат поверх ночной рубашки и осторожно выглянула в коридор. Вопреки ожиданиям, там было тихо. Никуда не сновали слуги, ни одна фрейлина - я жила на фрейлинской половине - не приоткрыла дверь. Будто и не произошло ничего. Засомневалась: может, почудилось? Но ведь что-то меня разбудило, что-то ужасное… Неужели всего лишь кошмар?
В голове всплыл обрывок недосмотренного сна: лето, наполненная жужжанием пчёл опушка леса рядом с высоким косогором. Никаких чудищ, никаких людей, только природа… Что же там так кричало?
Ответ пришёл неожиданно в виде практически неразличимого сгустка, проплывшего мимо фрейлинских опочивален. Будто дымок, мираж, отдалённо напоминавший грифона. Как завороженная, я смотрела на него. Потом потёрла глаза - и всё, видение исчезло.
За завтраком узнала о кончине дяди. Мы почтили её минутой молчания и отказом от сладкого.
Попыталась узнать, слышал ли кто-нибудь ещё страшный крик, но нет, только я одна.
- А когда умер его величество?
Тиара Монтрес недовольно глянула на меня:
- Ведите себя пристойно, тиара Исория.
- Что же непристойного в моих словах? - искренне недоумевала я.
- Любопытство. Вам надлежит скорбеть, а не предаваться глупостям.
Другая фрейлина, похоже, придерживалась другого мнения и скупо поведала время и детали смерти короля: во сне, предположительно незадолго до рассвета.
Весь двор облачился в траур. Перешитое платье жало в горле, тело под ним безбожно потело, но я не жаловалась. Смешно, но именно в те скорбные дни впервые облачилась в фамильные драгоценности - те, что принадлежали матери, и которые мне запрещалось носить.
Багровые гранаты как нельзя лучше подходили для похоронных торжеств - будто капельки крови.
Принцесса Аккэлия разбавила ненавистный чёрный - он ей решительно не шёл, превращал в большое тёмное пятно - изумрудами под цвет глаз. Соблюдая традиции, она подарила публичный прощальный усопшему и потянулась к королевскому перстню-печатке, желая снять, но лорд Аксос воспрепятствовал:
- Вы ещё не королева, ваше высочество. Никто не короновал вас.
Кузина гневного глянула на него, но промолчала. Отошла в сторону, изображая вселенскую скорбь.
Дожидаясь своей очереди приложиться к руке покойника, недоумевала, почему королевский секретарь так грубо обошёлся с принцессой. Разве не она единственная наследница рода Фавелов? Да, пусть это нарушает закон, но перстень так и так перейдёт Аккэлии. Отдали бы ей на хранение до коронации - никто бы не возражал.