Видимо советник подал какой-то условный сигнал, потому что ворота… противоположные тем, из которых я попал на арену… раскрылись, и оттуда в сопровождении тех же магов… или уже другой пары… появился мой старый знакомый.
Золотой единорог казался ещё красивее, чем в прошлый раз. В его шерсти и гриве будто играло солнце, а во лбу сверкала звезда… Или его чем-то натёрли? Сомневаюсь…
Созерцая эту красоту, зрители затаили дыхание. Вот только почему однорог всё время дёргается и трясёт головой. Твою мать! Он был разъярён, зол, как сто… нет, как тысяча, чертей! По перекошенным лицам чародеев я понял, что им с превеликим трудом удаётся из последних сил сдерживать зверя. Даже страшно подумать, что случится, если тот вырвется на свободу.
Проклятье! По закону подлости плохие предчувствия, как обычно, сбываются. Стоило только подумать о несчастье, и пожалуйста! Один из чародеев, споткнувшись, едва упал. Этого оказалось достаточно, чтобы единорог рванулся вперёд, не разбирая дороги. И разумеется… кто б сомневался… прямо на меня. Разделявший нас сине-коричневый шатёр был сметён в одно мгновение. Из-под обрушившейся ткани слышались стоны и крики, но мне было не до них.
– Р-раз! – и я уже в седле…
Да, я ж не сказал! В этот раз выведенный на арену зверь был взнуздан и осёдлан. Седло, правда, было так себе – круглый кусок толстой кожи, наброшенный на тёмно-синюю попону и стянутый на брюхе ремнём. Но мне и такое сойдёт, ведь других желающих прокатиться что-то не наблюдается.
Я попытался приостановить стремительный бег скакуна, но стоило лишь натянуть узду, как его скачки и метания стали ещё яростнее. А какой при этом звучал рёв, даже мне становилось не по себе. Стоило отпустить поводья, как зверь тут же успокаивался.
А-а, была не была! Семи смертям не бывать, а одной не миновать! Я схватился за ремни и с трудом разорвал их. Прочные оказались, заразы. Ещё мгновение и их ошмётки вместе с удилами полетели на песок.
Я не ошибся, мой Конёк-Горбунок аж заплясал от счастья, принявшись танцевать кругами. Видно конская упряжь не для этих свободолюбивых существ.
Радостное настроение единорога передалось и мне, оттого я не сразу осознал, какая гроза собирается вокруг.
– Ты что вытворяешь, смерд? – зарычал на меня какой-то закованный в железо квадратный чувак, – Чуть не снёс весь лагерь!
Блин, тут он, пожалуй, был прав. Не то чтобы этот жёлто-оранжево-красный конец ристалища… противоположный красно-синему, из ворот которого я вышел на арену… был изрядно потрёпан… Пусть однорог успел снести лишь пару шатров, зато все остальные были в разной степени поваленности и скособоченности, будто пейзаж на картине какого-нибудь авангардиста.