- Правьте долго, ваше величество, - кланяясь, произнес граф Валлейский. В полном соответствии с этикетом, будто и не узурпатором был Амори, а равным императору Сколена владыкой. - Я привез хорошие новости.
У алка отлегло от сердца. Значит, все-таки не предал... точнее, как раз предал, но не его. Значит, будет желанная эффектная победа, по сути, первое настоящее сражение его армии. Будет Верхний Сколен, будет распад Империи... будет все. А вот у тех вояк уже не будет ничего. И уже совсем по-другому, высокомерно-снисходительно слушал он сына предателя:
- Многие хотели переправиться у Тиханни и ударить прямо по вашей армии этой же ночью, но отец принял другой план: обойти группу выше по течению, так что атакуют вас лишь ближе к полудню, и они будут после бессонной ночи.
- Верно. Сейчас нас бы застали врасплох, а ведь их больше.
- Они будут идти к крепости по дороге вдоль Кровавого болота...
"Это же прекрасно! Наши рыцари в лесу спрячутся, а пехота атакует с холмов. А эти, чуть назад подадутся - угодят в Кровавое болото, где при Оллоге уже лилась кровь". Но следующая новость вообще заставила Амори сладостно замереть.
- Отец увел рыцарей в Балгр - они якобы "не туда свернули" на лесной дороге и "опоздали к сражению". Ополченцы будут одни, так что можете в плен не брать. Об одном прошу: если возьмете в плен некоего сотника Эгинара ван Андрама, выдайте его нам. Он оскорбил меня и моего отца, и достоин самой лютой казни. Так же я хотел бы получить в руки его жену и детей. Мы будем вам признательны.
- Вы совершенно правы, уважаемый Арст ван Ардан, - усмехнулся Амори. - Возомнивших о себе простолюдинов надо наказывать. - Что ж, постараемся разыскать его родственников. Только на него самого не рассчитывайте: судя по всему, он из тех, кто в плен не сдаются.
- И то хорошо. Впрочем, могу я вас просить выдать тело?
- Осквернять трупы павших недостойно рыцаря, - напомнил Амори. Отчего-то ему было все противнее разговаривать с молодым бездельником, да и не знакомый сотник Эгинар стал вызывать сочувствие. Если б не долг перед государством, необходимость выиграть войну любой ценой и вернуться живым - растянул бы тварь на дыбе, да вволю потыкал раскаленным шомполом. Увы, приходиться мараться, общаясь с мерзавцем: победить честно вряд ли возможно.
- Если это тоже рыцари, - раздраженно отозвался Арст. - А с подлым людом можно поступать как угодно.
- Воля ваша, - пожал плечами Амори.
К утру едва держались на ногах самые стойкие. От мокрой одежды под солнцем шел пар, и в этом удушливом мареве ополченцы угрюмо месили грязь. Они были бы здесь еще до рассвета и не такими уставшими - если бы не ночная гроза, превратившая пыль в вязкий кисель по колено. Кто-то падал, таких поднимали менее уставшие. После бессонной ночи, шедшие без привала с прошлого утра, они сами едва держались на ногах. Сводил животы голод: они оставили обоз на том берегу, и чтобы до него добраться, нужно было разбить Амори. Хорошо хоть, вместо еды лучники взяли с собой по два, а то и три колчана, а пехотинцы, кроме рогатин в руках и закинутых на спину щитов, несли на спине на совесть заточенные секиры. Если даже нападут алкские рыцари, пока свои не подоспели, ополчение не останется беззащитным.