Но что же Амори, пытался сообразить Эгинар? Неужто позволит своей армии истечь кровью, разбираясь с какими-то смердами? Неужели у короля алкского, уже отведавшего вкус побед, не припасено ничего про запас? И где, Ирлиф и его Темные их побери, рыцари Сколена? Как бы было здорово, если б они ударили навстречу ополченцам, в тыл алкам, рассекая стену щитов и копий. Но нет рыцарей, и остается отчаянно прорубать путь к спасению, все дальше продвигаясь по заваленной трупами тропе навстречу свободе, навстречу обозу и спасению. Значит, надо превозмочь свинцовую усталость и бить уляпанным кровью мечом снова и снова. Потому что тебя, Эгинар ван Андрам, здесь, на острие атаки, никто не заменит.
- А твоим ребяткам, Тьерри, особое задание.
Амори был доволен. Это была его задумка, осуществленная еще в те времена, когда он лишь готовился отложиться от Империи. Юный король знал, что ее не одобрят рыцари: они не понимают, чем война отличается от турнира, а государство - от их вотчин. На войне никто не будет судить победителя, если победитель щедр к своим людям и бережет их жизни, а побежденных никто не спрашивает. Задумка была проста, как топор: гибель вождя и падение знамени, летящие в спину стрелы и дым над обозом могут обратить в бегство даже сильное войско. А избивать бегущих легче и безопаснее, чем рубиться со стоящим насмерть противником. Одна меткая стрела сделает то, что не в силах сотворить сотни мечей. Можно и измотать противника еще до боя, безнаказанно расстреливая марширующих и прячась за деревьями. А можно выбить нескольких щитоносцев и копьеносцев, открывая брешь для удара рыцарского клина. А можно...
Инструмент получался универсальным. А что рыцари с их Кодексом меча против - так это их проблемы. На войне надо побеждать, а не играть в благородство. Если к этому не готов - не стоит и начинать войну. А если готов... Кто осудит победителей? А вот в побежденного кинет грязь любой ублюдок, причем не за награду даже, а за похвалу победителя. Мертвого медведя может грызть любой шакал...
Когда тайная королевская затея стала явной, вою оказалось еще больше ожидаемого: даже из тех, кто помогал Амори отделиться от Сколена, нашлись желающие повесить "бесчестного короля". На некоторых пришлось охотиться тем же стрелкам, иных обвинили в измене и конфисковали владения. Остальные продолжали возмущаться... до первого настоящего боя. Помнится, тогда двадцать рыцарей обратили в бегство полтысячи белхалгов - но только потому, что лихие лучники застрелили их командира и четырех сотников в самом начале. У рыцарей обошлось вообще без потерь, и желающих кричать как-то поубавилось.