– Я вам не верю! – заявила она.
– Да говорю тебе, прокурор – гей. – Маккейн отобрал у Бредли пачку сигарет. – Скажи, что это так, брат! Скажи, иначе я выброшу твои сигареты в огонь!
– Прокурор – гей. Доволен?
Снова смех Кристин.
– Врете вы все!
– Расскажи ей. – Маккейн поднес пачку к огню в камине.
– Рассказать?
– Ну, да.
– Рассказать что? – Кристин закурила.
– Лет пять назад, на дне независимости, Дариус перебрал и домогался до него. – Бредли забрал у брата сигареты. – Доволен?
– Лет пять назад?
– Может, шесть. – Маккейн, улыбаясь, смотрел, как огонь пожирает древесину.
– Сколько же тебе тогда было?
– Вот только не надо фрейдизма, ладно? К тому времени я уже знал и более странных людей. Педофилы, гомосексуалисты, лесбиянки… На дворе эра будущего, черт возьми!
Кристин стала вдруг серьезной.
– Поэтому ты такой?
– Какой?
– Злой.
– Нет.
– А моя сестра? То, что она и Джесс, ну… Ты это правду сказал или…
– Правду.
– Черт! И часто они приходили сюда?
– Думаю, когда было желание.
– И… Они были вдвоем или же…
– Мы были все вместе. В одной кровати. Если ты об этом. – Маккейн поймал ее взгляд. – Нет, мой брат никогда не был с нами. Только я и девочки.
– Не думаю, что этим нужно гордиться.
– Я и не горжусь.
– Не верю.
– А ты?
– А что я?
– Разве ты никогда не гордилась этим?
– Нет.
– Странно. Ты не похожа на фригидную суку.
– Причем тут это? Мне кажется, секс – это личное дело каждого.
– Мне кажется, в мире есть много других вещей, на которые следует накладывать табу и стыдиться их. Скажи, разве ты никогда ни о чем не мечтала?
– Может быть.
– Я имею в виду секс.
– Я и говорю: может быть.
– И о чем?
– А ты?
– Когда-то.
– Что значит когда-то?
– То, что я уже не знаю о чем мечтать, по крайней мере, в сексе.
– Я тебе не верю.
– Не веришь, потому что завидуешь, или у самой есть много неудовлетворенных желаний?
– Может быть.
Маккейн засмеялся.
– Ты прямо, как мой брат! Из него тоже слова лишнего не вытянешь!
– Мне нравится твой брат.
– И что это?
– В смысле?
– Лесть или фантазия?
– Ревнуешь?
– Вот еще!
Они допили вино. Бредли ушел, оставив их наедине. Поцелуи, объятия…
– Может, теперь скажешь?
– Сказать что?
– Как тебе нравится делать это?
– А ты угадай.
– Многим нравится быть сверху, но у тебя, думаю, должно быть что-то другое.
– Ты ошибся.
– Вот как?
– Я самая обыкновенная, – она улыбнулась, нащупав сквозь брюки его член.
– И никогда не хотела заняться любовью с женщиной?
– Нет.
– А с двумя мужчинами?
– Не особенно.
– А пара на пару? Когда рядом кто-то стонет в еще большей страсти, чем ты?
– Может быть. Не знаю. Если только с тобой.
– Почему со мной?