– Уйди от меня! – прошептал Бредли, борясь то ли со сном, то ли с бодрствованием.
– Почему нет? – спросила его тьма. – Почему ты отвергаешь меня?
Еще один удар грома. Еще один женский стон.
– Отправляйся наверх, – прошептал Бредли. – Там тебе будут рады.
Сверкнула молния, освещая идеальной красоты женское лицо. Теперь у тьмы было тело. Теперь у тьмы было имя. Ламия.
– У меня много имен, – прошептала тьма, прижимаясь к Бредли. – Ардат, Ламашту, Эрубин, Нидда, Лилиту… Какое из них тебе нравится больше? – Суккуб впился губами в шею Бредли. Осыпал поцелуями его лицо. Женские руки расстегнули ремень. Зажужжала молния.
– Ниже, – выдавил Бредли. Горячее дыхание обожгло его щеку, скользнуло по шее. Тонкие пальцы разорвали рубашку на его груди. Губы Бредли изогнулись в улыбке. Железный крест раскалился докрасна. Зашипела плоть – горела кожа на груди Бредли, горели страстные губы суккуба.
Еще один удар грома. Еще один женский стон.
Тьма снова стала тьмой. Бредли заснул, выронив недопитый стакан, но даже во сне улыбка не покинула его осунувшегося лица.
* * *
Фэй закричала и упала на грудь своего любовника. Лицо инкуба было смуглым, тело волосатым. Его сильные руки сжали ее бедра, заставляя вернуться на раздвоенный фаллос.
– Нет! – застонала Фэй, пытаясь освободиться. Ледяное семя обожгло холодом живот и ягодицы. Ее любовник снова стал бесформенной массой. Он растворялся, оставляя после себя лишь мокрые простыни. Фэй застонала и повалилась на спину. Молодой хозяин дома лежал рядом с ней. Его худое тело лоснилось от пота. Рука Джесс сжимала его член, выдавливая остатки спермы. Ногти у нее были длинные. Кожа черная… Нет. Фэй присмотрелась. Джесс лежала у нее в ногах, сжимая в объятьях Тэмми. Фэй чувствовала, как дрожит тело ее подруги, а рядом с ней растворяются во мраке темные, лишенные лиц силуэты. Фэй различала в них женские черты. Полные груди, гладкие промежности. Но все они исчезали. Таяли. Распадались на безупречные клочки мрака, которые медленно возвращались в надлежащие им темные углы комнаты. «Все это безумие», – подумала Фэй. Она, должно быть, сходит с ума. Теряет рассудок, и с каждым разом, когда она предается этому желанному сумасшествию, ей становится все сложнее вернуться к реальности.
– Ты классно трахаешься, – прошептала Фэй, прижимаясь к Маккейну. Его губы дрогнули, изогнулись в пренебрежении. – Ты сводишь меня с ума. Ты знаешь это? – Фэй посмотрела на Джесс и Тэмми. – Ты сводишь с ума нас всех.
– Заткнись. – Маккейн слез с кровати. Кожа на его груди была расцарапана. Нет. Она была разорвана ногтями, и капельки крови скатывались по его плоскому животу вниз, туда, где все еще вздрагивал опадающий член. Он подошел к окну и, открыв его, подставил лицо под капли дождя. Фэй закурила. Спина Маккейна, на которую она смотрела, была настолько худа, что бледная кожа казалась натянутой на голый скелет. Без мышц, без мяса, без жира. «Откуда в нем столько страсти? Столько мужской силы?» – подумала Фэй.