– Мы обязательно должны пойти! – говорила Биатрис, а Брендс думал о рассказе Льюиса "Главная улица". Если уж кому-то и должен был достаться новенький "Паккард-Ранебаут", то уж точно не ему, не Брендсу. Маленький человек Льюиса был куда правдивее, чем вся книга Брендса, которая была еще более лживой и лицемерной, чем все псевдо мормоны, окружавшие его, да и сам Брендс, каким видел он себя в последнее время.
Он цинично просмотрел список гостей. Эти идиоты торговцы могли бы для приличия хотя бы пригласить Эдит Уортон, но разве кому-нибудь из них был нужен ее "Век наивности"? Нет! Нет! И еще раз нет!
Поддавшись на уговоры жены, Брендс нацепил на себя костюм и отправился на прием. Организованный фуршет пах потом и лживой учтивостью.
– Твои родители радуются за тебя на небесах, – говорила супругу Биатрис. Эта высокая, худая женщина строгих нравов. Этот образец верности и преданности… В этот момент Брендс и увидел нереальность окружившей его жизни, ее замедленность, ее туманность. Он говорил. Он улыбался. Он цитировал великих философов и литераторов, поражая собравшихся своим остроумием и надуманной пылкостью, но все это было где-то далеко, словно ни одно из сказанных слов, ни один жест, ни одна улыбка не принадлежали в действительности Брендсу. А люди все хвалили и хвалили его…
Девушка. Брендс заметил ее почти сразу. Она держалась в стороне от пылких споров и громких речей. Сексуальная. В платье, нетипично открытом для подобных приемов. Ее азиатские глаза суетливо перебегали от одного мужчины к другому. Брендс встретился с ней взглядом, и она улыбнулась ему. Когда-то он был таким же открытым. Он извинился перед парой известных критиков и подошел к ней. Девушка снова улыбнулась.
– Как твое имя? – спросил ее Брендс.
– Маргарет, а твое?
– Билли. – Он заглянул ей в глаза и понял, что она действительно не знает его. Несмотря на всю его славу. Несмотря на то, что все вокруг только и говорят о нем!
– Чем ты занимаешься, Маргарет?
– Всем, чем ты захочешь, Билли.
Она снова улыбнулась ему. Губы, у которых есть своя цена. Тело, которое можно купить. Брендс засмеялся. Шлюха в мормонской идиллии! Мир снова стал нереальным. Маргарет спрашивала, куда же он уходит, но ее голос терялся где-то в безысходности, из которой до Брендса долетали лишь огрызки фраз. Толпа загудела и вынесла его на улицу. Яркое солнце слепило глаза. Черно-белый "паккард" переливался в его теплых лучах. Кто-то спросил Брендса, умеет ли он пользоваться автомобилем. Биатрис сказала, что умеет. Брендс слышал, как она рассказывает об автомобиле своего отца и о том, что ее супруг отлично справлялся с ним. Женщины смеялись и хлопали в ладоши, мужчины жали руки. Брендс выехал на дорогу, едва не столкнувшись с конным экипажем. Туман. Билл гнал по детройтским улицам, надеясь, что их плотность не устоит перед скоростью. Машина ревела и сильно подпрыгивала на неровностях. У Брендса заложило уши. Голубые глаза налились кровью. Он не стал опускать лобовое стекло, и теплый ветер бил ему в лицо, наполняя глаза пылью…