– Вот как? – Сердце Брендса неприятно сжалось.
– Слышал историю про Эдгара? Говорят, он мог оживить их всех. Понимаешь? По-настоящему оживить, а не так, как это делаю я и те, кто собирается ночами в картинных залах.
– И как вы это делаете? – Брендс затаил дыхание. Осознание исключительности стало хрупким, как мыльный пузырь.
– Всего лишь образы, – вздохнул Гарольд. – К сожалению, все, на что они способны: ублажать, да удовлетворять фантазии. Даже лиц и тех нет. Только тела и силуэты, вобравшие в себя человеческие черты, если, конечно, вы мечтаете о людях.
– Вот как? – Брендс с гордостью вспомнил свое детище.
– Это еще что! – протянул Гарольд. – Видел бы ты, какие образы рождаются у проституток! Бесформенные, желеобразные массы. Без конечностей, без тел. Словно дьявольские медузы, вышедшие из вод самого Стикса! – Он брезгливо передернул плечами. – Сущий ад, скажу я тебе. Сущий ад… – Он шумно выдохнул, покачал головой. – Билли?
– Да, Гарольд.
– Думаешь, Люсия сможет оживить их всех?
– Не знаю.
– Она же дочь художника. Кому, как не ей, закончить то, что начал отец?
* * *
Штат Мэн. Небольшой городок с населением чуть более тысячи человек, недалеко от канадской границы. Главная улица. Несуразный частный дом, ссутулившийся между парикмахерской и недавно отстроенной закусочной. Выкрашенная в белый цвет дверь. Толстая женщина лет пятидесяти с замасленным передником и французским акцентом. Пара стариков на втором этаже. Запах нафталина. Плотно закрытые окна. Десяток настенных часов. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Их тихие шаги словно созданы для того, чтобы напоминать старикам об оставшемся им времени. Люсия. Брендс смотрел на нее, и в немощности своей она напоминала ему прабабку Маргарет. Глуховатая, пораженная старческим маразмом, с лицом, покрытым бурыми пятнами и всклокоченными редкими волосами. Она говорила о каких-то старых друзьях, решив почему-то, что Брендс их внук, которого они послали навестить ее. Он попытался возразить, но старуха, перекрикивая свою собственную глухоту, погрузилась в воспоминания своей юности. Тик-так. Тик-так. Тик-так… Брендс не знал, сколько провел времени в этой компании. Пару часов или пару минут – результат был один: головная боль от скрипучего старческого голоса. Страх, что эта старуха сможет затмить его величайшее творение, улетучился, стоило ему лишь взглянуть на нее. Осталась лишь усталость от проделанного пути и необоснованных тревог. Он пожелал старухе здоровья и спустился вниз.
Толстая женщина потчевала Гарольда свежеиспеченными пирогами и молотым кофе.